Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахио дагестанских войнах в период Шамиля

нею, были прогнаны туда, откуда пришли. Затем преградили эту дорогу завалами и перерезали ее [для движения]. А начальник этой оказии сидел в Темир-хан-шуре запертый, растерявшийся и беспо­мощный. Проклятый Воронцов был вынужден отсту­пить и уйти обратно.

Говорили, что его приход в Дарго был предпринят только с целью сокращения и облегчения пути для своего спасения.

Глава о приходе русских в Старое Дарго и о начале борьбы против них

Эти проклятые русские оставались на равнине Ансаля около месяца. В конце этого [месяца] имам узнал, что его жена Фатимат сильно больна. Он вы­шел из Дарго, чтобы навестить ее в Сальбари. Когда он остановился в Дарго Джавад-хана [т. е. Новом Дарго], к нему пришел сообщивший о том, что рус­ские завтра спустятся в Старое Дарго.

Наибы Чечни и их отряды уже разошлись по своим родным местам. Тогда имам, находясь в Новом Дарго, написал письма, созывая ополчение, и разо­слал их в ту же ночь. К жене своей он послал одного своего товарища, а сам вернулся назад, дабы не сказали, что он убежал от наступающих русских. Когда он достиг Старого Дарго, русские показались на вершинах гор со стороны Ансаля. Небольшой отряд товарищей имама полетел навстречу русским и из леса завязал с ними сражение.

92

Имам еще ранее приказал наибам, находившимся на равнине Андаля, спешно выйти в Дарго, в слу­чае если туда направятся русские, с таким расчетом, чтобы они попали в Дарго раньше русских. Наибы пришли к имаму со своими отрядами, предводитель­ствуемые Микаилом. Дома Дарго были сожжены, а войска имама вышли в его окрестности. Русские расположились на равнине Дарго и поставили свои палатки. Имам в ту же ночь послал один отряд из­влечь спрятанные там пушки и притащить их. Их при­тащили.

На второй день русские, партия за партией, от­правились к тому месту, куда были сброшены трупы их знати, перебитой в Дарго, о чем было упомянуто в начале главы [о Дарго], и возвращались обратно. Рассказывали, что направившихся туда с этим про­клятым Воронцовым было 30 тысяч человек. Когда русские расположились в Дарго, имам послал за­брать оттуда его семью и больную жену и перевести их в Элисанджи.

Рассказ. Родственник хозяина дома, где останови­лась семья имама в Сальбари, находился среди русских. Он тайно пришел к семье домохозяина и приказал им привести в условленное место сына имама Мухаммеда Шафи, который был еще маленьким мальчиком. Он сказал: „Нам за это будет полная мерка серебра и зо­лота'. В один из дней пошли их дети [родственни­ков хозяина] с детьми мухаджиров, а с ними был и Мухаммед Шафи, с намерением собирать зелень. Когда они зашли далеко, Мухаммед Шафи намере­ вался вернуться обратно, но дети хозяина не пустили его. Тогда он сказал своим товарищам [детям мухад­ жиров]: „Моя бабушка не оставляет меня и не позво­ляет зйне уходить далеко, а эти ведут меня в дале­кое место'. Тогда его товарищи закричали и начали звать на помощь. Затем эти товарищи поспешно верну­лись и стали кричать издалека, снова зовя на помощь.

93

Этот крик услышал наш брат набожный Мухаммед ал-Инхови. Он также закричал и позвал на помощь. Вышли люди и взяли Мухаммеда Шафи, он уже был близко подведен к месту, где были привязаны ло­шади на неровном узком спуске. И хвала аллаху, владетелю миров.

Глава о сражении в Бальгите

В один из дней имам вывел из Бальгита на смотр своих солдат с барабаном и трубами, на которых они играли и забавлялись. Против них вышли русские войска. Завязалась сильная битва. Большинство рус­ских и два их офицера были убиты, в связи с чем истощилась их решимость и увеличилась их скорбь. В этой битве пал смертью праведника юноша-храб­рец проницательный Хитын ад-Данухи, да будет свята его душа. Затем вышли русские войска на дорогу в Анди для сбора провианта. Имам послал вслед за ними наибов с их войсками. Эти войска перебили русских. Их валили, как сжатые снопы и срубленные деревья, одного на другого и забрали у них пушку. На второй день вышла оказия русских. Войска имама напали на нее и сражались с русскими и с фронта, и с тыла, и справа и слева до тех пор, пока не перебили их, как в первый день. От них забрали другую пушку, лошадей и множество различных вещей. Русским до­сталось провианта только небольшое количество.

Во время этого сражения Сухайб, чеченский наиб, пошел обмыться в лощину, куда никто из войск имама не спускался и нашел там около 300 русских, зарезан­ных и брошенных. И хвала аллаху, владетелю миров.

Глава об отступлении русских из Дарго

Русские пребывали там несколько дней, терпя сильный голод и большие трудности до того, что

93

проклятый Воронцов беспрестанно плакал и, удру­ченный горем и скорбью, просил аллаха всевышнего о своем спасении. Когда увидел его в таком состоя­нии Илия' ал-Курчи ал-Иригляви, то он обнял его и сказал: „О ты, отец. Не печалься и не огорчай своих детей при трудностях. Истинно, я, сын твой, спасу тебя от этих, вынеся на своей спине'. Благодаря этому стала великой мощь Илии среди русских а Воронцов сделал его приближенным к себе, так как он прекратил его скорбь и укрепил бодрость его войск. Затем в один из дней, рано утром, рус­ские на глазах у всех принялись сжигать свои палатки. Осталось из их палаток только около 27 штук. Затем они поднялись для бегства. Войска имама в лесу напали на них с четырех сторон. Убивали их и ва­лили, как сжатые снопы и срубленные деревья. Бы­вало так — окружат отряд из них, напав спереди, и избивают его до тех пор, пока не уничтожат весь и не заберут то, что есть у них из лошадей, мулоз и прочего имущества. Бывало так: кто-либо из войск имама нападет на какого- нибудь русского и забирает от него то, что ему понравится. Один даже взял из рук русских повод мула, на котором везли „казну', и увел его с собой, и русские не могли поме­шать этому. Ночью русские расположились на холме Цамутар. На второй день они продолжали отсту­пление, а войска имама делали с ними то же, что и в первый день. Ночевали русские на холме между Шуном и Алири. На третий день они пошли та­ким же образом: их избивали, косили и раздевали до тех пор, пока они не спустились в селение Шам-халь-Бирди.

В этой битве пали смертью праведников прямо-идущий наиб Сухайб и передовой храбрец Ильдар. Рассказывают, что Воронцова несли в железном сун­дуке и рассказывают, что нес его Илия ал-Курчи на своей спине.

94

Глава о сражении в Шамхаль-Бирди

Когда русские остановились в Шамхаль-Бирди, то войска имама окружили их и держали несколько дней в осаде. Русские зарыли в землю там и по дороге все тяжелые и дорогие вещи, как то: пушки и пр. Войска имама непрерывно нападали на них со всех сторон, они же уже не оказывали им сопротивления и не были в состоянии защитить самих себя. Там выстрелом из пушки был убит один их начальник в своей палатке. Воронцов опять там плакал, а Илия утешал его как и прежде, так как он уже плакал три раза. Русские испытывали голод и сильную жажду. Голод и жажда их едва не погубили. Они высасывали влагу из деревьев. Рассказывают о том, что один бывший среди них отступник предложил солдату 15 куршей [рублей?] за початок кукурузы. Солдат ответил: „А что я сделаю с этими 15 рублями после моей смерти?'

Рассказ. Рассказывают, что у Воронцова была мо­лочная корова, его кормили ее молоком. И вот украл эту корову, вследствие сильного голода, Джавад-хан, сын Мустафы-хана аш-Ширвани. Он при выступлении взял с собой в поход почти сотню слуг. Корову сва­рили и съели ночью, а кости зарыли под палаткой Джавад-хана. Когда настало утро, стали искать корову для дойки. Когда ее не оказалось, принялись обы­ скивать вещи и всякие места, вызывающие подо­зрение. Наконец, наткнулись на зарытые кости. Когда об этом сообщили Воронцову, то он разжа­ловал в чинах Джавад-хана и приказал прогнать его от них. Изгнанный Джавад-хан нанял за 100 ми-скалей [золотых монет] в проводники одного че­ченца, и тот повел их [Джавад-хана с его слугами] трудной, неровной и опасной дорогой в Темир-хан-шуру, куда он, наконец, доставил его после много­численной гибели среди его слуг. Конец.

94

Когда имам, таким образом, осаждал русских, к нему пришла весть о смерти его жены Фатимат, да помилует ее аллах всевышний. Он послал людей для похорон, а сам попрежнему остался при осаде. Затем пришли к нему наибы и начали упрашивать его вернуться к себе домой. Они говорили, что их одних [без