Дни его оказались днями благополучия, Они пришли с великими завоеваниями.
Сколько из крепостей, которые построили люди неверия, Ища в них защиты, были великими и возвышались;
Построены были они крепко руками осторожности, Выше по совершенству, чем Хосроев дворцы.
Сколькими вооружениями и снаряжениями были снабжены
они,
Сколько в них было разных стрелков и приспособлений стреляющих?!
И вот снарядил однажды Шамиль на них свое войско И разрушил даже основы их остриями мечей.
Все что было в них — забрал он насильно, А люди неверия очутились поутру в ущербе.
134
В прежние дни, когда было счастливым для него время, То и всякие желания встречали его, улыбаясь.
Когда все старания он прилагал для джихада И приведения войска в порядок,
То в то время войска мусульман действительно Возвеличились под рукою имама.
И сколько войск неверных они повернули обратно насильно, С унижением и разрушением, несмотря на их ярость.
Сколько раз выходили неверные со сборищами и богатствами
И разбегались от сокровищ своих, обращался в бегство.
Сколько пленных захвачено было из ночных их отрядов,
А затем их же продавали неверным за то, в чем нуждались.
Сколько неверные привезли своих женщин, но ослабевали Старухи их из-за пленения и взятия в добычу.
Я вижу, что есть перемены и у этого времени
И вот оно уже спешит с превратностью к благородным.
Пришло к Шамилю утро постоянного злополучия И лишило его содействия и уважения.
И вот уже затих перед ним восточный ветер побед, И подул вдруг западный ветер истребления.
Когда завертелся над ним жорнов войны, Тогда разгорелось пламя горячих сражений.
Разостлалась „межусобица подстилок',1 а затем за нею Последовала „межусобица—владетельница мрака'.
Весь разгар этой последней межусобицы выступил против него Так, что она извлекала все кости из мяса.
Как будто бы судьба стала разъяренной против него И идет вслед за ним с наказанием-мщением.
135
Она порвала с ним договор дружбы после его заключения И расстроила совокупность его после ее устроения.
Насильно он был удален в жилища неверных, Против воли его — на погибель.
Его обманули друзья его подлые,
А друг его оказался наиболее враждебным соперником.
Сколько из лгущих в любви ему дружбу свою
Открывали из-за чина или обломков мирских благополучии.
Они вертелись вокруг него, приспособляясь, Когда жорнов его вертелся по желанию.
Когда же ветер восточный затих, то отпали Они и от веры и от заботливости.
А когда же пути Шамиля стеснились под ним,
То они подхватили сокровища его на разграбление.
Сколько было групп, с которыми были заключены соглашения» Подкрепляемые обязательствами.
А они его управители — оказались управителями порока И изменили ему в день разгара битвы.
Сколько клялись ему смертью в том, Что не оставят имама в дни несчастий.
Но когда пришло то, о чем они клялись, То они протянули имаму руку погибели.
Наибы его оказались наибами порока, Подлинно были они бедствиями для народа.
Назначал он их над народом как пастухов.
А они оказались подобно волкам над стадами,
Он внушал им правду и справедливость,
А они умножали несправедливости и притеснения.
Стеснились просторы земли для народа из-за Их несправедливости и злонамеренных наказаний.
136
Наибы лишили народ сил для джихада,
Они же сделали его бессильным для оказания поддержки.
Имам называл их верными управителями и поэтому делал вид. Что не слышит жалоб тех, кому были причинены обиды.
А сколько наибы оттолкнули тех,
Кто жаловался с глазами, изливающими потоки слез?!
Наибы поручили дела людям, недостойным для этого, Предполагалось [найти] безопасность не в том месте, где она
находилась.
Наибы погубили две вещи, отданные Шамилю на хранение: Подданных и соблюдение справедливости.
Забыли они обязательства клятвы, данной ранее ими, И троекратность развода без возможности возврата.
Когда имам удалился из этих жилищ, То изменились характеры этих людей.
Сколько бывших ранее благочестивыми, по их заверениям, Когда он ушел, погрузились в греховность.
И сколько из ученых, или чалмы владетелей, Сейчас развлекаются и даже пьют вино.
А разве они не страшатся? Разве нет у них стыда Перед всемогущим, или этой чалмой?
А разве смерть не достойнее для свободнорожденных. Чем ослушание или позор беззакония?
Когда имам удалился от этих домов,
Некоторые даже начали высказывать ему осуждение.
И сколько раньше превозносивших похвалы Ныне едят его мясо, даже с костями.
Когда он ушел, то остались они как звезды Во мраке, когда исчезает свет солнца.
136
'Пусть же будет и гибель, и горе и проклятие Этому подлому сброду.
Этими своими стихами я не собираюсь претендовать
На поэзию, если бы даже обнаружил и слов чародейство,
Однако я свидетельствовал как очевидец о превратностях Моего века и сообщил о делах до конца.
И если были порочными время и люди моего века, А народ оказался приведшим в расстройство порядок,
То я вот—хаджи Мухаммед Сугратли — Прошу у аллаха хороший исход.
(Слова хаджи Мухаммеда ас-Сугратли, да помилует его аллах всевышний, — „Виднелась «межусобица подстилок»' и т. д. взяты из того, что передают со слов Абдуллаха, сына Омара, да будет доволен аллах ими обоими.
Абдуллах сказал: „Мы были восседавшими у пророка, да будет молитва аллаха всевышнего над ним и мир, он вспоминал межусобицы. Он много их перечислил до тех пор, пока он не упомянул «межусобицу подстилок»'.
Тогда сказал сказавший: „Что такое «межусобица подстилок?»' Пророк ответил: „Она есть бегство и грабеж; затем межусобица «сарра» [грыжи] — дымление ее из-под ног мужа из семьи моего дома. Он утверждал, что он от меня [действует] — это делают только близкие родственники совершенного. Затем народ сошелся на одном человеке «как бедро на ребро».1 Затем «межусобица сумрака», — она не оставила никого из этой общины без того, чтобы не надавать ему
137
пощечин. И когда говорят, что она закончена, [то наоборот] она тянется. Во время ее встает человек
