— Боюсь, я именно сдала, дорогая моя, — вздохнула леди Дарракот.
Мистер Пиджин подчинился общему мнению.
— Прошу прощения за то, что вообще заговорил об этом, — надувшись, извинился он. — Пожалуйста, забудьте обо всем этом.
Прошло около часа. Было уже темно, когда мистер Пиджин взял Роджера за руку и вывел его из шатра. После обеда уже давно все убрали, посуду вымыли. На двух столах играли в бридж, беседовали, читали. Царили полный мир и согласие. Было очевидно, что ни один человек в компании не вспоминал о зловещем присутствии среди них неопознанного убийцы.
— Удивительно, как быстро подобные вещи улетучиваются из сознания обычного человека, а, Шерингэм? — заметил мистер Пиджин с выражением невинного удивления, ведя своего спутника по направлению к берегу. — Думаешь, что сказал что-то дельное — а ничего подобного. Тебя выслушали — и тотчас забыли.
— Вот уж не думаю, что забыли, — обронил Роджер, ловя себя на том, что воспринимает действия своего бывшего классного наставника все более и более неодобрительно.
— Ах, — вздохнул мистер Пиджин. Не разговаривая, они дошли до пляжа и начали прохаживаться по песку вдоль самой кромки воды.
— И что? — спросил Роджер.
— Что 'что'?
— Для чего ты привел меня сюда?
— Может быть, просто пообщаться? С чего ты взял, что у меня должна быть какая-то особая цель?
— Я-то уж знаю.
Мистер Пиджин по своему обыкновению зловеще осклабился.
— Какая проницательность, мой дорогой Шерингэм! И конечно ты прав. Я заметил, что ты не присоединил свой голос к голосам критиков моего предложения, которое я по-прежнему нахожу замечательным. Хочу услышать твое мнение.
— Я думаю, что это отвратительно.
Мистер Пиджин опять осклабился.
— А я думал, что оно прекрасно дополнит приятную послеобеденную атмосферу. Но ничего подобного. Грубый психологический просчет. Я уверен, ты бы никогда так не промахнулся. Нет, в самом деле, я удивлен, что ты примкнул к этим придирам. Я был уверен, что тебе мое предложение придется по душе, Шерингэм. Я ошибся? Ты меня разочаровал.
— Нечасто мне приходится соглашаться с Комбе, — сказал Роджер, — но тут я с ним солидарен: ты хватил через край. Если честно, я еще никогда не сталкивался с такой беспардонностью.
— Теперь все. С этим покончено.
— Да неужели? — недоверчиво произнес Роджер. — Не уверен, что все так просто. Ты можешь отменить охоту на человека, но и без того ты сказал слишком много и одновременно слишком мало. Они бы, может, и хотели бы выбросить все из головы, да теперь уже не получится. Думаю, эти две недели дадутся нам ох как нелегко.
— В самом деле?
Роджер был слишком занят своими мыслями, чтобы обратить внимание на легкую насмешку, проскользнувшую в последних словах мистера Пиджина.
— Ну да. Я буду вести себя так, как будто ты ничего не говорил. И думаю, будет лучше, если все будут вести себя так же. Однако для слабых духом и женщин вряд ли будет приятной мысль о том, что им придется провести здесь две недели в компании с неизвестным убийцей, а?
— Я не согласен заносить в одну графу слабых духом и женщин, недовольно отозвался мистер Пиджин. — Если ты думаешь, что это синонимы, то это уж совсем никуда не годится.
— Не надо уверток, — нетерпеливо произнес Роджер. — Совершенно очевидно, что ты, Кристл и я должны были реализовать тот план, который разработали вы с Кристл. Иначе говоря, я должен был включиться в нужный момент и сыграть свою роль. Теперь ваш абсурдный план потерпел крах, и, если говорить откровенно, я думаю, что у вас просто не все в порядке с головой, у вас обоих. Иначе вам сразу было бы ясно, что эта бредовая затея с коллективной травлей человека никого не вдохновит, и…
— Все это и вправду мы затеяли для тебя, — решил оправдаться мистер Пиджин с ужасной ухмылкой. — Мы оба думали, что тебе по душе расследования. Честное слово. Кристл решила, что никакими коврижками не удастся заманить убийцу к тебе в палатку на разговор. А я сказал ей: деньги могут все.
— Вздор! — возмутился Роджер, — не надо делать вид, что вы затеяли все это специально для меня. На самом деле вся эта дикость и бессердечие доставляют огромное удовольствие вам обоим. Вы подобны людям, которые легко примыкают к толпе, линчующей человека. Я уже сказал, что это просто отвратительно, и готов повторить свои слова. Ты только подумай о том, что переживает этот бедняга, с которым вы хотели поиграть как кошка с мышкой. Он понял, что ему осталось ходить на свободе всего две недели, а потом — баста! Это следует из твоих же слов. Две недели обычной, нормальной жизни, когда все относятся к тебе как к порядочному человеку. А после этого ты собираешься поставить его вне закона и общества. И главное — ты сам оповестил его об этом.
— Дорогой мой Шерингэм, никогда не думал, что в тебе таится такой талант оратора! — восхищенно произнес мистер Пиджин. — Но заметь, что я ни разу не произнес 'он'.
— Не важно, он это или она, — буркнул Роджер. — И вот еще что: я не буду больше потворствовать тебе, и потому не задам ни единого вопроса и не буду никак касаться его или ее пола, личности или чего- либо еще. Я и мизинцем отныне не пошевелю. Мне все это абсолютно не интересно.
— Хорошо, хорошо, — кротко произнес мистер Пиджин и поднял глаза на яркий круг полной луны, который, казалось, излучал благодушие.
Повисло молчание. Для Роджера оно было напряженным, а для мистера Пиджина, созерцавшего луну, вполне благодушным. Наконец мистер Пиджин сказал:
— Неужели тебя не интересует, как люди реагируют на подобные вещи? А я думал, что интерес подобного рода — залог успеха твоей литературной карьеры.
— Хм! — обронил Роджер и без нужды пнул ногой камешек, попавшийся ему под ногу.
— Во всяком случае, ты признаешь, что имеет место некая интрига, возникшая благодаря моему неудачному разоблачению?
— Вот именно, интрига. Я рад, что наконец-то мне стала ясна суть всех этих таинственных намеков, которые ты и Кристл все время делали мне, но честное слово, я и представить себе не мог более невозможной вещи.
— Дорогой мой, ты все это принимаешь чересчур близко к сердцу, — заметил мистер Пиджин с кротким удивлением.
— В этом виноваты только вы, ведь вы втравили меня в это дело. Теперь мне придется играть роль няньки, присматривающей за двумя чудовищными детками.
Плечи мистер Пиджина затряслись:
— Ты только что сказал 'невозможная вещь'. Но что уж такое невозможное ты усмотрел в нашей интриге? То, что мы теперь заперты как куры в курятнике, в то время как убийца свободно разгуливает среди нас? Или то, что мы с Кристл способствовали созданию этой ситуации?
— И то и другое, — сердито ответил Роджер. — Но главное — то, что вы с Кристл просто безумцы, уверенные в том, что все остальные настолько мерзки, что с радостью примут участие в вашей отвратительной травле.
— Да я по-настоящему никогда в это не верил, — пошел на попятный мистер Пиджин. — Даже Кристл никогда бы не зашла так далеко.
Роджер удивленно воззрился на него.
— Так чья же тогда эта идея?
— А разве ты сам не собирался проследить, как будут вести себя самые обычные люди, зная, что среди них — убийца, от которого им некуда деться. Я думал, тебя это заинтересует, дорогой мой. И я был прав.
