— Боже мой, Энид, как это чудесно — случайно встретить такого человека, как вы! Если бы вы знали, как тяжело приходится нам, поэтам, от недостатка понимания! Конечно, ты не надеешься на успех в этой невежественной стране. Но просто знать, что кто-то думает о тебе, что хотя бы одному читателю понятна твоя обнаженная душа, надорвавшаяся в своих трудах!… И тогда можно двигаться дальше, можно продолжать писать. А если речь идет о поэзии, то она изливается, рождаясь в муках. Такие вещи невозможно предугадать.
— Но Валентин, найдутся сотни читателей, которые по достоинству оценят вашу прекрасную поэзию. Тысячи!
— Где они? Вы просто не представляете себе тот уровень понимания, с которым сталкивается любой художник в нашей стране.
— А ваша жена?
— Моя жена! — На этот раз мистер Комбе фыркнул так яростно, что, казалось, ему ответили раскаты грома.
— Вы не простыли? — раздался томный заботливый голос прямо за ними. — А я вот простудился. То ли вода утром была слишком прохладной, то ли я долго плавал и перекупался. Во всяком случае, сегодня больше купаться не собираюсь.
— А, привет, Твифорд! — проворчал мистер Комбе.
— Ловко вы отделались от него, — с ленцой протянул капитан Твифорд, выказав понимание ситуации. Он удобно вытянулся на шезлонге, который только что занимал мистер Комбе.
— Ах, капитан Твифорд! Как вы можете так обо мне думать?
Капитан Твифорд взглянул на нее, прищурившись.
— Пришло время Рэгги и Энид, не так ли?
— Ну, если хотите… — сдержанно отозвалась миссис Фэйри.
Капитан Твифорд прикрыл глаза.
— Не думаю, что вам стоит понапрасну тратить на меня свое время, Рэгги, а? — закинула удочку миссис Фэйри. — А где Анджела?
— Не знаю. Что мне за дело.
— А мне показалось, она к вам неравнодушна.
— Мне тоже.
— Вас могут ко мне приревновать, — любезно предупредила миссис Фэйри.
— Это уж моя забота.
— И вы не боитесь осложнений?
— Могу я хоть немного отдохнуть от Анджелы? — с неожиданной живостью высказался капитан.
Миссис Фэйри понимающе кивнула.
— Да, иногда это необходимо. Даже тем, кто любит.
— Я не люблю Анджелу, — с подкупающей прямотой заявил капитан, и тут же добавил: — Вы изумительны в вашем купальном халате. Вы это знаете?
— Рэгги, вы смущаете меня. Мне даже начинает казаться, что вы пытаетесь флиртовать со мной.
— Что ж, попытаемся, — зевнул капитан Твифорд.
Мистер Брэй опустился в шезлонг, в котором до него сидел капитан Твифорд.
— Все прошло как надо, — удовлетворенно сказал он. — Я знал, что она отошьет его очень быстро, если кто-то будет ей больше по нраву.
— Какая пикантная история.
— Вам такие по душе?
— Не буду отрицать.
Мистер Брэй заворочался, поудобнее устраивая в шезлонге свое крупное тело.
— Так как наши дела?
— Все просто замечательно.
— Вы знаете, о чем я. О Вилли.
— У каждого из нас свои заморочки, не так ли?
— Бедная малышка! Во всем виновата наша ложная стыдливость.
Миссис Фэйри издала короткий озорной смешок.
— Такова жизнь, не так ли?
— Так он вас не поддержал?
— Он говорит, что утром опять беседовал с мистером Шерингэмом, но мистер Шерингэм отказался что-либо делать. Вилли говорит, что должен поддерживать его.
— Ха! Как-то сомнительно!
— О, пожалуйста…
— Я имею в виду, что Шерингэм просто прихлопнул это дело.
— Возможно, мистер Шерингэм и не слишком утруждал себя. Но не следует относиться к этому пристрастно, не так ли? Без сомнения, сам он полагает, что сделал все, что в его силах. Он просто не осознает, насколько это важно для нас.
— Знаете, я думаю, что это очень благородно с вашей стороны — так заботиться о вашем кузене. Ведь вы не поимеете с этого ни пенса.
Всем уже было известно, что мистеру и миссис Фэйри смерть их богатого родственника не принесет никаких материальных благ. Миссис Фэйри предусмотрительно сообщила всем об этом.
— А почему же, по-вашему, так получилось? — спросила она с невинным удивлением.
— Думаю, из ложной стыдливости. Я не хочу сказать ничего плохого о нашем приятеле, который теперь мертв, и все же, если у него среди родственников есть такая замечательная девчушка, как вы, которой можно завещать свое состояние, то какого черта вместо этого он оставляет деньги приюту для кошек или чему-то в этом духе? Вот это я и называю ложной стыдливостью.
Миссис Фэйри вздохнула и затем задумчиво улыбнулась.
— В конце концов, это ведь его деньги. Если он ставил интересы нации выше интересов своего кузена, то его решение вполне естественно. Я полагаю, что ему это отнюдь не представлялось чем-то экстраординарным, как это может показаться со стороны.
— Да, должен сказать, что вы очень лояльны по отношению к своему кузену. Как, впрочем, и ко всему остальному.
— Каждый стремится проявить себя с лучшей стороны. Надо быть достойным того мира, в котором мы живем. К счастью, иногда и другие вокруг тебя осознают это.
— Бедная малышка! Мне это так понятно!
— Я иногда спрашиваю себя: а понимаю ли я сама себя. Это, конечно, глупо, но я и в самом деле очень сдержанная, даже с самой собой.
— Готов побиться об заклад, что понимаете! Думаете, я этого не заметил? Знаете, говорят, в странствиях легче отыскать то, что тебе суждено.
— Я не это имела в виду.
— Ладно, будем надеяться, что Глэдис это не затронет.
— А, вашу жену. Ей ведь очень, очень повезло, не правда ли? Вряд ли она осознает это.
Мистер Брэй самодовольно улыбнулся.
— Да уж, думаю, ей не приходится на что-то особенно жаловаться.
— Конечно нет. Она замечательная. Но я думаю, вы тоже замечательный человек.
— Ну, насчет этого я не знаю. Может, в этом смысле мне повезло чуть больше, чем другим. Но об этом не было бы смысла говорить, если бы…
— Если бы что? — нежно переспросила миссис Фэйри.
— Если бы у меня была достойная жена. Я не хочу сказать ничего плохого о Глэдис, она по-своему хороша. Но…
— Да?
— Вот если бы у меня была жена такая, как вы!
