забияк лбами и поставила в угол. А дальше сэр Джон сделал именно то что от него требовалось.
Но эти десять минут действительно были скверные И во всем виновата эта дурочка Юнити. После чая Роджер решил обязательно поговорить с ней начистоту.
— А чего ты ожидал? — огрызнулась Кристл, когда они встретились в кухонной палатке. — Нервы не выдерживают, только и всего. Уж лучше поговорить об этом с Энид, чем с Юнити. Эта дурочка не понимает, что подливает масло в огонь.
— Тогда ты с ней поговори, — огрызнулся Роджер. — Ты тоже в ответе за то, что мы застряли здесь.
Кристл сразу помрачнела.
— Дорогуша, не надо об этом. Мне и без того паршиво.
— Ладно, не дуйся на меня, — хмуро сказал Роджер.
— Роджер, ягненочек!
Роджер натянуто улыбнулся.
— Прости, Кристл. Не стоит нам наезжать друг на друга. Мы должны сдерживаться, обуздывать себя. У каждого свой норов. Что будет, если мы начнем лягать друг друга? Надо избегать таких случаев, как с Юнити. Я поговорю об этом с Твифордом. Начистоту.
В то же самое время в палатке мисс Кросспатрик шел интересный разговор.
— Конечно это не мое дело, — произнес мистер Комбе, — но мне хорошо известно, кто это так досаждает ей своим вниманием. И если мы не озаботимся этим делом, то его въедливая женушка вполне может учинить публичный скандал. И ничто ее не остановит. Такой уж у нее характер.
— Я согласна. Я вовсе не собиралась задеть миссис Фэйри, я вообще стараюсь никого не задевать, и…
— С миссис Фэйри все в порядке, — мистер Комбе прервал мисс Кросспатрик. — Это все Брэй.
— Моральная сторона дела меня тоже не волнует. Но это может всех взбудоражить, как вы совершенно верно заметили. Миссис Брэй может создать невыносимую обстановку для всех нас.
— Бог мой, почему люди не могут вести себя прилично? Вот мы здесь крепко засели. Отчего бы не вести себя пристойно? Так нет, надо обязательно поставить всех на уши. Делаю что хочу, а на остальных — плевать! Хотя дело и так дрянь. Тут еще этот убийца, затесавшийся в наши ряды.
— Это уж точно. Так вы хотите, чтобы я поговорила с мистером Брэем?
— Я бы охотно сделал это сам, но, боюсь, он неправильно поймет меня. Думаю, будет лучше, если это будет исходить от вас, Стелла.
— Я поняла. Хорошо, я поговорю с ним начистоту.
— Анджела.
— Да, тетя.
— Я весьма обеспокоена, дорогая.
— В этом нет ничего удивительного. Вся эта свара во время чая…
— Я совсем не об этом.
— А, ну да. Столь вульгарные вещи вас не трогают. Не скажу, что я сама не тревожусь, особенно ночью, хотя Рэгги всегда начеку. Я стараюсь не думать об этом, но это непросто. Лично мне кажется, что этот ублюдок — Брэй, а Рэгги считает, что это женщина.
— Кто женщина, дорогая?
— Наш любимый убийца.
— Ах да. Но знаешь, не это тревожит меня.
— Так вас не это волнует?
— Нет, дорогая. С чего бы это? Кому придет в голову убивать беспомощную старуху вроде меня?
— О тетя, вы преувеличиваете ваш возраст. Хотела бы я, чтобы и все остальные были настроены точно так же. Рэгги говорит, что все чувствуют приближение бури, но не показывают этого. Он признался, что и сам это ощущает. За это мне Рэгги и нравится: он не боится показать, что он боится.
— Правда, дорогая? Хорошо, это делает ему честь, хотя Должна признаться, что немного удивлена. Мне-то казалось, что наша ситуация достаточно привычна для Рэгги — по сравнению с тем, что ему довелось пережить.
— Он говорит, что она достаточно пикантна. Он говорит…
— Да, дорогая. Но я сказала тебе, что весьма обеспокоена. И вовсе не нашим любимым убийцей, как ты изволила выразиться. Меня беспокоит Джонни Бирч.
— Сэр Джон?
— Вот именно. Анджела, это была не самая лучшая идея — возложить на него ответственность за спиртное.
— Он может пить сколько хочет…
— Может — и делает это. Он слишком много пьет, Анджела.
— И что же мы можем с этим сделать? Хотите, я попрошу Рэгги, чтобы он назначил кого-нибудь другого ответственным за спиртное?
— Боюсь, это ни к чему не приведет. Видишь ли, Джонни почему-то невзлюбил Рэгги, вряд ли он его послушает. Может возникнуть ссора.
— Что же тогда делать?
— Кто-то другой должен поговорить с ним.
— Он никого не послушает, кроме вас.
— Боюсь, что ты права. Да и меня он вряд ли послушает. Но все равно надо попробовать, — вздохнула леди Дарракот. — Я не буду щадить его. Выложу все начистоту.
В тот день до обеда произошло несколько крупных разборок.
Роджер тоже внес в это свою лепту. Его призвали в палатку мистера Брэя, где он был ознакомлен с указаниями этого джентльмена, которые звучали как приказы.
— Простите, — сказал Роджер, слегка побледнев, но сохраняя самообладание. — Я не могу последовать вашим указаниям.
— Не можете? — Мистер Брэй приблизил свое лицо к лицу Роджера. — Я же вам все сказал!
— Простите.
— Так вы отказываетесь?
— Да. И если вы не отодвинетесь от меня, — сказал Роджер так спокойно, как только мог, — то можете еще и схлопотать. Должен предупредить, что у меня второй разряд по боксу.
— Тогда проваливайте! — зарычал мистер Брэй, отодвигаясь. — Вон из моей палатки, вы…
— Да?
— Вой! — завопил мистер Брэй.
Роджер слегка смутился. Обстановка как-то уж слишком быстро накалилась, причем без видимой причины.
— Шерингэм!
— Роджер выдержал паузу и обернулся:
— Да?
— Все эта вспыльчивость. Простите, я хватил через край. Я ведь привык отдавать указания, которым не перечат.
— Все в порядке, — сказал Роджер и сделал вид, что уходит.
— Подождите минутку. Мне бы хотелось, чтобы вы поговорили с миссис Фэйри. В конце концов, это она настаивает на продолжении расследования. Обсудите это с ней.
— Да мы ведь уже все обсудили с ней. Я не вижу смысла повторять те же доводы.
— Хорошо. Тогда просто выслушайте, что она вам скажет.
Взяв Роджера под руку с гораздо большим дружелюбием, чем раньше, мистер Брэй доставил Роджера прямо к палатке их хозяйки.
