Я позвонила Экдаху и попросила о новой встрече, сказала, что появились новые обстоятельства, и я хотела бы задать еще несколько вопросов Эмилю Тотаху. Экдах был не очень доволен, что-то ворчал, говорил, что все рассказал... Я обещала не задержать его больше, чем на четверть часа. В конце концов, он вспомнил, что он джентльмен, и не пристало ему отказывать даме, к тому же столь настырной. Итак, завтра в том же месте и в то же время.
Я в подробностях описала инспектору Майлсу район, где находится нужная Джонсон-стрит. Уж теперь его ребята не перепутают.
Наш столик оказался незанятым, но я пришла раньше Экдаха. Сегодня в кафе было больше народу, чем в прошлый раз. Люди сидели группами по два-три человека. Тихо пела Патрисия Каас. Я инстинктивно поискала глазами переодетых полицейских, но ни на ком не остановила выбор. Это не придало мне уверенности. Хотя, с другой стороны, это свидетельствует о профессионализме.
Я нервничала как никогда.
Он опоздал минут на пять и еще минут пять извинялся за это.
Мне страшно хотелось есть, но я понимала, что не смогу проглотить ни крошки. Я ограничилась кофе – не сидеть же за пустым столом. Экдах тоже заказал кофе, но к нему еще булочку с маком. У меня просто текли слюнки.
– По телефону я сказала, что хочу задать пару вопросов Эмилю Тотаху. Надеюсь, вы простите мне маленькую ложь. На самом деле у меня есть пара вопросов для Бена Полонски.
Кусок булочки с маком застрял в дыхательном горле у моего собеседника. Он с трудом прокашлялся.
– Вы превосходный детектив, мисс Федона. Вам надо поменять профессию, – сказал Экдах, придя в себя. – Или это ваш жених снова упражнялся в возведении во вторую степень?
– Без него не обошлось, – не стала вдаваться в подробности я. – Скажите, что на этот раз? Зачем вы поменяли фамилию?
– По тем же соображениям, Николь. Я много лет жил во Франции, занимался переводами. Сначала с французского на английским, а затем попробовал наоборот. Я преуспевал как переводчик, хорошо зарабатывал. Но в какой-то момент решил попробовать писать самому. Шесть лет назад я решил опубликовать кое-что из написанного и взял псевдоним Барри Экдах. Как раз в это время мы с Жаклин приняли решение перебраться в Штаты и решили первым делом поменять фамилию. Да, Жаклин это моя жена. Вот и все.
Я обратила внимание на руки Экдаха. Сегодня он чрезмерно жестикулировал ими. Мой сюрприз явно взволновал его.
– Да вы ешьте, – сказала я как можно спокойнее, но давая понять собеседнику, что от меня не укрылось его состояние.
Экдах как будто бы и не слышал моих слов. Он сверлил глазами свою чашку. Чувствовалось, что в нем происходит какая-то внутренняя борьба. Не зная, чью сторону принять, я решила не мешать ему.
Экдах молчал. Тихо пела Патрисия Каас. Я решила послушать еще одну песню, а затем задать следующий вопрос. Если, конечно, Экдах не подаст признаков жизни раньше.
Патрисия закончила очередную песню, и я прервала молчание:
– Скажите, что у вас за конфликт был с Нордвестером в молодости?
Хорошо, что у Экдаха ничего не было во рту. Мой вопрос вывел его из ступора. Он стал как-то больше, раздулся, сильно побагровел. Я схватила за рукав пробегавшего мимо официанта. Бедняга чуть не обрушил содержимое подноса нам на стол.
– Пожалуйста, принесите стакан воды! – попросила я.
Но вода не потребовалась. Экдах взял себя в руки, ослабил узел галстука и откинулся на спинку стула. Я дала ему время прийти в себя. На этот раз молчание нарушил он.
– Вы время даром не теряли... Ваш жених...
– Нет-нет, – прервала я Экдаха, – это Роберт Нордвестер.
– А-а-а... Старший братишка, значит. Что ж, вы слишком много знаете.
Я вся сжалась от напряжения. Как пишут в романах, к горлу у меня подкатил ком. Но угрозы в голосе Экдаха я не услышала. Скорее горечь.
– Раз уж вы докопались и до этого, то у меня нет выбора: я должен вам все рассказать.
Он снова умолк, и я решила не дать ему времени передумать.
– Я вас внимательно слушаю.
– Прежде всего, я хочу сделать признание, – Экдах сделал драматическую паузу, затем достал из лежащей на столе пачки сигарету, помусолил ее в руках, засунул обратно и достал из кармана трубку. – Я не убивал Брайана Нордвестера. Чувствуйте себя свободнее, – он вяло улыбнулся и закурил.
После этих слов мне действительно стало легче. Беседа и вправду получилась интересной. Киносценарии Тотаха должны идти нарасхват. Как-нибудь потом я поищу фильмы по его сценариям. Мастер!
– Итак, – продолжил Полонски-Экдах-Тотах, – эта история началась очень давно, когда вас, Николь, еще не было на этом свете. Я постараюсь изложить ее по возможности кратко.
В школе мы сидели за одной партой, вместе прогуливали ее, вместе ходили на танцы, даже нашими первыми девушками стали близняшки. Потом вместе поступили в Университет Нэшвилла, мы оба увлекались литературой. На третий год обучения у меня появилась девушка. Ее звали Джуди. Она изучала право. За ней бегали ребята со всего университета, и все завидовали мне. Завидовал мне и Брайан. Но я этого не замечал, полагая, что могу положиться на друга. Но нельзя полагаться на мужчину, если речь идет о женщине, тем более о такой женщине, как Джуди. Она была просто богиней.
Короче говоря, в один не слишком-то прекрасный день я застал Брайана с Джуди. Банальная история... Я решительно порвал с ними обоими, даже не стал пачкаться об морду Брайана, а надо было бы ее как следует разукрасить.
Но через три дня ко мне заглянула Хельга, подружка Джуди, и сказала, что Джуди ждет от меня ребенка.
Можете себе представить, что творилось со мной. Я не знал, как мне быть, как поступить. Разумеется, я не мог не подумать, что это вовсе не мой ребенок. Я искал решения, но никак не мог ни к чему прийти.
Так прошло три недели, я почти забросил учебу. Я встретил Хельгу в университетской столовой. Она сказала, что Джуди по настоянию Брайана сделала аборт. Я пришел в ярость. Если бы в ту минуту мне под руку попался Брайан, я бы разодрал его на части.
Через пару дней я пришел в себя, но затаил на Брайана смертельную обиду. Да, теперь она стала смертельной. Интересно, что Джуди я простил довольно быстро. Впрочем, возможно, это кажется мне сейчас, задним числом. Дело в том, что любовь Брайана и Джуди продолжалась недолго. Джуди поехала в Калифорнию на свадьбу сестры и не вернулась. Как потом выяснилось, она утонула, купаясь в Тихом океане.
Я вернулся к учебе и смог наверстать упущенное. Я окончил университет и решил продолжить образование во Франции. Мне всегда нравился французский язык, и в детстве я даже жалел, что не родился во Франции. Я поступил в Сорбонну и окончил ее. О своей жизни во Франции я уже рассказывал вам. Там я встретил Жаклин, и мы поженились. Жаклин делала карьеру модельера, и мы решили не спешить с рождением детей. Но время летело быстро. Жаклин приближалась к сорока, и нам следовало поторопиться с детьми. Впрочем, речь уже шла хотя бы об одном ребенке.
И тут я угодил в автокатастрофу. Зазевался и выскочил на перекресток на красный свет. Машину отправили на переплавку, а я отделался несколькими ушибами. Но... Я больше не могу иметь детей. Для меня это была трагедия. Волей-неволей я возвращался мыслями в прошлое. Я представлял себе Брайана Нордвестера, убивающего моего ребенка. То еще зрелище. Моя ненависть всплыла из небытия с новой силой. Столько лет я не вспоминал о Нордвестере, а теперь вновь был готов растерзать его.
И я решил отомстить.
Я уговорил Жаклин перебраться в Штаты и сменить фамилию. Я начал вынашивать планы мести. Я разрабатывал различные способы убийства, но они не удовлетворяли меня. Но... Когда я отвергал очередной способ, я усаживался за стол и писал детективный рассказ. Так родились все мои рассказы. Они имели успех. Чуть позже я начал писать киносценарии.
