Мне сопутствовала удача: мистер Бортес предложил мне поработать над сценарием по идее Брайана Нордвестера совместно с ее автором. Конечно, я принял приглашение. Спустя столько лет Брайан не мог меня узнать, к тому же я уже не был Беном Полонски. Теперь свершить задуманное мне стало легче и труднее. Легче, так как я в любой момент мог заявиться к Нордвестеру, но труднее, так как я неизбежно попадал в круг подозреваемых. Я продолжал свои поиски, но безуспешно.
И тут из «Теннесси» мне прислали ваш рассказ. Скажу прямо: я не был от него в большом восторге, уж очень он сырой. Но идея отравления бытовым газом мне понравилась. Я решил, что смогу имитировать самоубийство Нордвестера, и ваш рассказ, будучи тиражированным, сможет мне помочь. Так оно и вышло. Правда, по-видимому, это стоило жизни Дереку Вулфу, но предусмотреть это было не в моих силах. Зато полиция приняла все за чистую монету. Обнаружили журнал с вашим рассказом, а я и вправду оставил его на прочтение Нордвестеру, и он его прочитал! Так вот, обнаружили журнал, нашли хокку, а следов возле баллона с газом никаких. Значит, поэт прочитал ваш рассказ, впечатлился и покончил с собой. Мне удалось не оставить следов, а ключем от квартиры Нордвестера я запасся заранее.
– Так вы убили Нордвестера? – не утерпела я.
– Секунду, барышня. Я же уже сказал, что не убивал его. Наберитесь терпения!
– Извините.
– Скажу вам честно: мне не пришлось его убивать. Он уже был сильно навеселе, когда я пришел к нему. Прежде, чем исполнить задуманное, мне хотелось помучить его совесть. Я выложил карты на стол. Все-таки совесть у него была. Поэтому я простил его. Он хорошо прочитал ваш рассказ. Он сделал все сам. Закрыл форточки, установил таймер, пустил газ... Затем уселся в кресло и опустошил бутылку. Мне оставалось только подойти к компьютеру, а он был включен, открыть текстовый файл, напечатать хокку и убраться, заперев дверь на ключ. Еще раз говорю: он сам казнил себя, поступил как мужчина, и я простил его.
Я сидела, боясь пошевелиться. Мне хотелось поверить Экдаху, я сочувствовала ему, но кто знает, что случилось у них на самом деле. Но я выполнила свою миссию, что я могу еще? Пусть дальше разбирается полиция.
Молчание затянулось, мне захотелось его прервать, и тут я задала вопрос, который ни один следователь никогда не задаст ни одному подозреваемому:
– Вам действительно не понравился мой рассказ?
Экдах обалдело смотрел на меня.
– Я такого не говорил. Я сказал, что он сырой. Но если с ним как следует повозиться, то вполне можно сделать что-нибудь приличное. Если повезет, и у вас возникнет желание, мы бы могли вместе посидеть над ним.
Я ничего не ответила. Я уже думала, что делать дальше. Экдах подозвал официанта. Я пыталась заплатить хотя бы за себя, но Экдах не позволил мне и эту малость.
В офисе меня ждали Генри, Макс и инспектор Майлс. Им не терпелось узнать, чем кончилась моя встреча с Экдахом. Я решила немного разрядиться.
– Ему, видите ли, не понравился мой рассказ. Сырой очень. Сам он недожаренный!
– Что с вами, Николь? – забеспокоился Генри. – Что вы там обсуждали?
– Как что? Мистер Барри Экдах предложил мне принять участие в его мастер-классе, а я вот неблагодарная, думаю, стоит ли соглашаться... Вдруг в середине занятий инспектор Майлс упечет Экдаха в тюрьму.
– Дорогая мисс, пожалуйста, успокойтесь. Хотите, я приготовлю вам кофе? Расслабьтесь... – всполошился инспектор.
– А я что делаю? – засмеялась я. Мне действительно стало легче, глядя на перепуганные лица мужчин. Я выпила воды, принесенной Максом, и решила прекратить спектакль. – Барри Экдах невиновен. По крайней мере, он сам так считает.
– Решение суда окончательное или его можно обжаловать? – спросил Макс.
– Подожди, Макс. Давайте я расскажу все по порядку.
– Версия Экдаха выглядит логичной. Мы можем проверить все, кроме того, что действительно произошло в квартире поэта. Мы можем разыскать эту Хельгу или других однокашников Полонски, но вряд ли Экдах все это выдумал. Я еще подумаю, но мне кажется, нет смысла извлекать дело Нордвестера из архива. Что скажете, мистер Нуар?
– Человек хотел убить, готовил преступление, но не сделал ничего в этом направлении. Я имею в виду ничего выходящего за рамки закона. С другой стороны имело место непредотвращение самоубийства. Попытка осудить... э-э-э... Артура Уайта в 1979 году в штате Кентукки, который бездействовал в аналогичной ситуации, не увенчалась успехом. Он был оправдан жюри. Нет закона о непредотвращении самоубийства, но если бы даже был, то в нашем конкретном случае подсудимому грозило бы лишь условное осуждение. Так что, инспектор Майлс, я поддерживаю ваше решение.
– Спасибо, мистер Нуар. А вы как думаете, Генри?
– Да, я тоже не вижу, что можно предъявить Барри Экдаху.
– Ну, а вас, дорогая мисс, я не спрашиваю, ведь вам хочется довести до конца мастер-класс у Барри Экдаха!
Конечно. Сама напросилась. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Вечером, когда мы остались наедине с Максом, я спросила:
– Скажи, Макс, только честно, тебе тоже не понравился мой рассказ?
– Ты уверена, что хочешь знать честный ответ?
– Уверена.
– И не будешь жалеть?
– Не буду.
– И не будешь швырять в меня чем-нибудь тяжелым?
– Прекрати, Макс. Просто скажи, что не понравился.
– Ладно, Николь, Я должен сказать тебе всю правду.
– Ну же!
– Мне твой рассказ очень понравился. И я тебе все забываю сказать, что еще больше он понравился моей маме!
– Рада слышать. У меня будет замечательная свекровь!
Да, нам скоро предстоит свадьба. Я настояла, чтобы она была скромной. Ведь это событие, достойно венчающее историю, так красиво и экстравагантно начавшуюся в Париже предложением Макса, и которая навсегда переплетена для меня с другой историей, грустной историей, описанной на страницах этой повести...
Ольга Бэйс
Ожерелье Ребекки
Помочь Арону Шнайдеру меня попросил друг моего отца Эли Шонер. Я не видела этого человека уже, пожалуй, лет десять, и вдруг он позвонил. О моей детективной практике Шонер прочитал в какой-то газете. Так вот, он мне сразу сказал, что история удивительная, но я даже не представляла, насколько.
Возраст у моего предполагаемого клиента был наверняка весьма почтенный, но, тем не менее, выглядел господин Шнайдер очень импозантно. Невысокий, худощавый, абсолютно седой, одет со старомодной тщательностью. Он больше был похож на профессора, чем на хозяина ювелирного магазина. Но, как выяснилось, свой бизнес он получил в наследство от отца, а тот, в свою очередь, от своего отца, и так четыре поколения Шнайдеров торговали драгоценностями.
– Я вас внимательно слушаю, – привычно начала я разговор с предполагаемым клиентом.
Мне показалось, что мой посетитель все еще сомневался, стоит ли именно мне доверять свое дело.
– Извините меня за мою, быть может, излишнюю щепетильность, – наконец, заговорил он, – но я хотел бы быть уверенным, по крайней мере, в том, что вся эта история не попадет в газеты. Вы понимаете, что мой бизнес строится на обслуживании весьма респектабельной публики.
– Я это прекрасно понимаю, но, кроме своего слова, не могу дать вам никаких других гарантий.
– О, этого вполне достаточно, мне вас рекомендовал человек, которого я знаю много лет и глубоко уважаю.
