дедукции 'снизу', то, хотя синтез схватывания неоднократно упоминается Кантом уже в первой 'редакции' полной субъективной дедукции в 1775 году (см. XVII: 656, 658, 662), а синтез репродукции подробно разбирался им в рамках 'эмпирической психологии' в лекциях по метафизике конца семидесятых годов (XXVIII: 236, 237), первый намек на возможность специального рассмотрения всех этих синтезов в качестве отдельной фазы дедукции содержится лишь в одной из поздних черновых записей Канта, сделанной, по- видимому, уже в процессе создания окончательного варианта первого издания 'Критики' (XVIII: 267- 268).
Если признать, что к выводу о необходимости вычленения двух направлений трансцендентальной дедукции Кант пришел лишь накануне или даже во время написания 'Критики чистого разума', которое заняло, как известно, '4 или 5 месяцев' (8: 506, 513) в середине 1780 года, то нет ничего удивительного в том, что в первом издании 'Критики' ему не удалось до конца ни прояснить смысл различения дедукций 'сверху' и 'снизу', ни провести четкую границу между ними.
Допустим, что мотивы, побудившие Канта сделать указанное различение, были достаточно сильны и сохранили свое значение вплоть до выхода в свет второго, переработанного издания 'Критики чистого разума' в 1787 году. В таком случае не исключено, что в дедукции второго издания эти мотивы получили более четкое объяснение и реализацию.
Проверим эти предположения на текстах дедукции из второго издания 'Критики'. Первое, что бросается в глаза: Кант и во втором издании выделяет две стадии дедукции, а именно, начальную и завершающую (В 144-145, 159). Более того, так же как и в первом издании, исходным пунктом начальной стадии является понятие чистой, или первоначальной апперцепции (В 132), завершающую же стадию Кант начинает с рассмотрения синтеза схватывания (В 160). Наконец, итогом как начальной, так и завершающей стадии дедукции является доказательство необходимого подчинения категориям всех эмпирических созерцаний (см. В 143, 159-161).
Все перечисленные характеристики 'начала' и 'завершения' дедукции из второго издания 'Критики' полностью соответствуют выявленным особенностям дедукций 'сверху' и 'снизу' из первого издания. Это позволяет истолковывать дистинкцию из второго издания в качестве продолжения и развития идеи различения дедукции 'сверху' и 'снизу' в первом издании. Таким образом, подтверждается гипотеза о том, что мотивы, вызвавшие указанное различение в 1781 году, сохранили свое влияние на Канта и во второй половине восьмидесятых годов.
Еще более важно, что подтверждается и другая часть нашего предположения, касающаяся возможности прояснения и уточнения смысла данного различения во втором издании 'Критики'. Вот как во втором издании Кант обосновывает необходимость выделения двух стадий дедукции: 'Многообразное, содержащееся в созерцании, которое я называю моим, представляется посредством синтеза рассудка как принадлежащее к необходимому единству самосознания, и это происходит благодаря категории... В вышеприведенном положении само это положение резюмирует итоги первых шести параграфов дедукции дано, следовательно, начало дедукции чистых рассудочных понятий, в которой ввиду того, что категории возникают в рассудке независимо от чувственности, я должен еще отвлечься от того, каким способом многообразное дается для эмпирического созерцания... На основании того способа, каким эмпирическое созерцание дается в чувственности, в дальнейшем § 26 будет показано, что единство его есть не что иное, как то единство, которое категория предписывает, согласно предыдущему § 20, многообразному в данном созерцании вообще... только тогда будет полностью достигнута цель дедукции' (В 144-145).
Итак, необходимость выделения двух стадий дедукции вызвана тем, что 'категории возникают только в рассудке независимо от чувственности'. Именно потому, что происхождение категорий не связано с какой-либо конкретной формой чувственного созерцания, на первой стадии дедукции Кант доказывает необходимое отношение категорий к многообразному чувственного созерцания вообще (см. В 144, 148-150), и лишь на второй стадии показывает, что они необходимо относятся к предметам наших форм чувственного созерцания, пространства и времени (В 159-161).
Переход от первой ко второй стадии дедукции, по существу, оказывается просто переходом от общего к частному (16
).
Посмотрим, как конкретно осуществляется этот переход во втором издании 'Критики'. Первая стадия охватывает параграфы 16-20 и начинается с тезиса 'должно быть возможно, чтобы 'я мыслю' сопровождало все мои представления' (В 132). Далее Кант уточняет, что представление 'я мыслю' порождается чистой апперцепцией (В 132), и показывает, что условием возможности осознания всех наших представлений является их предварительное синтетическое объединение в апперцепции: 'лишь благодаря тому, что я могу связать многообразное данных представлений в одном сознании, имеется возможность того, чтобы я представлял себе тождество сознания в самих этих представлениях; иными словами, аналитическое единство апперцепции возможно, только если предположить наличие некоторого синтетического единства апперцепции' (В 133).
В семнадцатом параграфе Кант утверждает, что синтетическое единство представлений в сознании тождественно их отнесению к объекту (В 137-138). Это фундаментальное положение, подробное изучение которого еще впереди, позволяет Канту связать в последующих параграфах (в первом издании 'Критики' им соответствует рассмотрение 'синтеза рекогниции в понятии') условия отнесения представлений к единству апперцепции с категориями (В 139-142) и сделать вывод, что 'многообразное во всяком данном созерцании необходимо подчинено категориям' (В 143).
Этот тезис завершает первую стадию дедукции. После иллюстративного отступления в параграфах 21-25 от главной линии дедукции, в двадцать шестом параграфе Кант приступает ко второй, завершающей стадии исследования. Еще раз уточнив цели этой части дедукции - после того, как на более ранних этапах была показана возможность категорий 'как априорных знаний о предметах созерцания вообще... теперь мы должны объяснить возможность a priori познавать при помощи категорий все предметы, какие только могут являться нашим чувствам' (В 159) - Кант начинает анализ с рассмотрения синтеза схватывания, под которым он понимает 'сочетание многообразного в эмпирическом созерцании, благодаря чему становится возможным восприятие его, т.е. эмпирическое сознание о нем' (В 160).
Следующий шаг Канта состоит в утверждении, что синтез схватывания должен сообразовываться с формами как внешнего, так и внутреннего чувственного созерцания, а именно, с пространством и временем (там же). Поскольку и та, и другая разновидность чистого созерцания заключает в себе единство, Кант утверждает, что это единство дано 'a priori... вместе с этими созерцаниями... как условие синтеза всякого схватывания' (В 161). Но 'это синтетическое единство может быть только единством связи многообразного данного созерцания вообще в первоначальном сознании сообразно категориям и только в применении к нашему чувственному созерцанию'. Все это позволяет Канту сделать вывод, что 'весь синтез, благодаря которому становится возможным само восприятие, подчинен категориям' (там же), т.е. что все предметы наших чувств с необходимостью должны соответствовать этим чистым понятиям рассудка (см. В 164-165). Таковы главные особенности начальной и завершающей стадий полной субъективной дедукции из второго издания 'Критики'. Вспомним, что по своим формальным характеристикам эти стадии жестко соотнесены, соответственно, с дедукциями 'сверху' и 'снизу' из первого издания. Единственное существенное различие состоит в том, что обсуждение Кантом тематики 'синтеза рекогниции' перекочевало во втором издании из завершающей стадии дедукции в начальную. Однако это не мешает предположить, что дистинкция из первого издания Критики' преследовала те же цели, что и различение 'начала' и 'завершения' дедукции из второго издания. А именно, возможно, что в дедукции 'сверху' Кант пытался показать необходимое отношение категорий к предметам чувственного созерцания вообще, а в дедукции 'снизу' - к предметам эмпирического созерцания в пространстве и времени.
Вернувшись к тексту первого издания 'Критики', мы увидим, что эта гипотеза подтверждается. В самом деле, говоря в дедукции 'сверху' о подчиненном трансцендентальному единству апперцепции чистом синтезе воображения, Кант замечает, что 'синтез многообразного в воображении мы называем трансцендентальным, если он a priori направлен без различия созерцаний (ohne Unterschied der Anschauungen) исключительно на связь многообразного' (А 118). Вполне вероятно, что Кант хочет этим сказать, что подобный синтез значим для всех возможных разновидностей чувственных созерцаний, т.е. для созерцания вообще. Это предположение усиливается тем, что в уже упоминавшемся наброске дедукции начала 1780 года Кант тоже связывает трансцендентальную функцию воображения с 'предметами вообще'
