– Манечка!
Когда мы подъехали к моему дому, я вдруг увидела, что в окнах квартиры горит свет. Мне стало как-то неуютно. Конечно, я могла просто забыть выключить его… А что, если это таинственный незнакомец, мелькнуло в моей не слишком трезвой голове.
– Сережа, пожалуйста, поднимись со мной, – тихо попросила я. Он глянул на меня с сумасшедшей надеждой в глазах.
– Мне страшно, там горит свет…
– Да? – нахмурился он. – Ты его погасила, я помню.
Он вышел вместе со мной, шепнул что-то шоферу и, деликатно поддерживая под ручку, повел меня к подъезду.
– У кого-нибудь есть ключи от твоей квартиры?
– У брата, но он всегда меня предупреждает…
– И больше ни у кого?
– Еще у Татьяны.
Мы тем временем уже стояли возле моей двери, поэтому переговаривались шепотом.
– Давай ключи! – потребовал Сергей.
– Может, милицию вызовем? Я боюсь!
– Манечка, – хлопнул он вдруг себя по лбу, – вот, возьми, – он выхватил из кармана сотовый телефон и протянул мне. – Позвони!
– В милицию?
– Зачем? Позвони домой! Послушай, кто подойдет.
Мысль была простая и гениальная. Вскоре я услышала голос брата.
– Алло!
– Костя! – закричала я. – Это ты?
– Маруська, ты где? Я приехал, а тебя нет!
– Я сейчас, я тут, открой дверь!
Дверь распахнулась.
– Что это все значит? – удивился Костя, окидывая взглядом Сергея. – Почему ты с телефоном? Что за бред?
– Это не бред! Это была мудрая мысль! Сережа, познакомься, это мой брат, Константин Никитич, а это – Сережа!
– Очень приятно, – благовоспитанно сказал Сергей и пожал Костину руку, но ответной любезности не дождался. – Ладно, Манечка, я пойду, тут все нормально, да?
– Спасибо за все, Сереженька!
Я встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
– Спокойной ночи, – пробормотал он. – Я позвоню.
С этими словами он вошел в лифт. А Костя за руку втянул меня в квартиру.
– Так, что это за тип? Ты пьяная, Маруська?
– Чуть-чуть!
– Где ты была?
– В ресторане.
– Это новый хахаль?
– Это новый друг!
– А Макс? Как же твоя неземная любовь к Максу?
– Макс? Макс – козел, братишка, как вы все…
– Ах вот как? – словно бы обрадовался Костя. – Значит, Макс козел?
– Безусловно!
– Прекрасно! А ты, Маруська, помнишь наш уговор?
– Какой еще уговор?
– Ну как ты могла забыть? Мы же условились, что, если до истечения полугода ты не объявишь Макса козлом, я выполню любое твое желание, и наоборот. Так что ты, сестренка, проиграла.
– Проиграла, – грустно согласилась я. – Ну, и чего ты хочешь?
– Еще не придумал. Но придумаю, будь уверена.
– Костя, ты надолго?
– Я тебе мешаю?
– Глупости, просто спросила.
– На неделю, самое большее. Я, Маруська, уеду в Швейцарию. На два года. Буду работать в Берне. Когда нормально устроюсь, заберу Белку.
– А она уже знает, что ты приехал?
– Конечно, я у них был. По-моему, они живут душа в душу. Я даже думаю, если все будет хорошо, Лизу тоже взять с собой. Пусть поживет в Швейцарии на старости лет. Как ты считаешь, она согласится?
– Боюсь, что да.
– Боишься? Сестренка, что, так плохо?
– Плохо, Косточка. Совсем хреново.
– А что значит этот молодой парень с сотовым?
– Ничего. Он просто занимается моей машиной…
– Ладно, не надо врать своим ребятам! Я же видел, как он на тебя смотрит.
– Он мне сегодня даже предложение сделал.
– Руки и сердца?
– Ну да.
– Спятила?
– Почему? Я же не согласилась.
– Еще не хватало! Да он же моложе тебя! И вообще…
– Ладно, Косточка, не будем о грустном, скажи лучше, как с Варварой?
– Знаешь, я думал, будет хуже. Она очень легко согласилась на все, при условии, что квартира останется ей.
– А то, что Белка переехала в Москву, ее не трогает?
– По-моему, нет. Во всяком случае, я не заметил, чтобы она огорчилась.
– Сумасшедшая! А на что она собирается жить?
– Сказала, что сдаст комнату. Впрочем, это ее дело. Я устал. А все-таки, Маруся, что произошло с Максом?
Мы проговорили до трех ночи и совершенно вымотанные легли спать.
…Утром Костя унесся по каким-то своим делам, а я села за работу, стараясь ни о чем постороннем не думать…
Три рукописи я забраковала полностью. Одна оказалась просто отличной, а две с грехом пополам можно было отредактировать. Я позвонила Вырвизубу и сказала, какие сделала выводы.
– А как Журасик? – испуганно спросил он.
– Годится только в помойку!
– Мария Никитична, вы уверены?
– Борис Евгеньевич, я уверена на сто процентов.
– Вы с нею не знакомы?
– Никогда даже не слышала о такой. А что, она какая-то высокопоставленная дама?
– Да нет…
– А в чем дело? Это ваша протеже?
– Боже упаси, просто… Просто я ее боюсь!
– Как боитесь? – не поняла я.
– Понимаете, она приходит и заявляет, что она лучшая переводчица и с французского, и с немецкого, что ей нет равных…
– И вы поверили?
