После обеда он получил свою одежду, поблагодарил за гостеприимство и заботу, упаковал вещи, и Мойра отвезла его на станцию. В Национальной Галерее была открыта выставка австралийской живописи на религиозные темы, и они решили посетить ее вместе; он обещал, что позвонит, и вскоре уже ехал в Мельбурн.
На авианосец он вернулся часам к пяти. Как и предполагал капитан Тауэрс, на столе лежала груда бумаг, однако неожиданным был лишь запечатанный конверт со штемпелем «Совершенно секретно». Он вскрыл его и обнаружил приказ на операцию; к плану была подколота записка — личная просьба адмирала позвонить, чтобы уточнить время совещания по этому вопросу.
Капитан прочитал приказ: все было, как он и ожидал. Операция не превышала возможностей его корабля, при условии, что у западного побережья Соединенных Штатов нет мин, а он считал это довольно вероятным.
Вечером он позвонил Питеру Холмсу в Фалмут.
— Ну вот, приказ уже есть. А еще есть просьба адмирала прибыть к нему. Вы могли бы приехать завтра и посмотреть план? И хорошо бы вам сходить со мной в Министерство.
— Завтра утром я буду на борту, — ответил офицер связи. — Отлично. Простите, что прерываю ваш отпуск, но мы должны действовать быстро.
— Слушаюсь, господин капитан. Мне осталось только срубить дерево в саду.
Назавтра в половине девятого Питер Холмс уже сидел в небольшом кабинете капитана Тауэрса на авианосце и читал приказ. — Примерно этого вы и ждали, господин капитан, правда?
— Примерно, — согласился капитан и повернулся к картам, разложенным на боковом столике. — Здесь все материалы, которые мы имеем о минных полях. Речь идет о той таинственной радиостанции. Ее положение определено — примерно в районе Сиэтла. Туда мы сможем попасть. — Он взял со столика одну из карт. — Главный план минных полей Хуан де Фука и Паджет-Саунд, — объяснил он. — Мы должны безопасно добраться до самых доков военного флота в Бремертоне. До Пирл-Харбора мы тоже могли бы доплыть, но этого от нас не требуется. Наша цель — Панамский залив, Сан-Диего и Сан-Франциско… а никаких планов минирования тех районов у нас нет.
Питер покачал головой.
— Нужно будет сказать это адмиралу. Впрочем, он и сам знает. Насколько я его знаю, с ним можно дискутировать.
— И Датч-Харбор, — добавил капитан. — Данных тоже нет.
— Там может быть обледенение.
— Верно. И туман, много тумана. В это время года там опасно плавать без вахт на палубе. Нужно быть очень осторожным.
— Интересно, почему нас посылают именно туда?
— Понятия не имею. Может, он нам скажет. Некоторое время они молча разглядывали карты.
— Как бы вы поплыли, господин капитан? — спросил наконец офицер связи.
— Вдоль тридцатого градуса южной широты к северу от Новой Зеландии и к югу от Питкерна мы плыли бы до сто двадцатого градуса на поверхности. Потом вдоль сто двадцатого под водой. И так до самой Калифорнии, до района Санта-Барбара. Обратно, из Датч-Харбора, точно так же. Прямо на юг вдоль сто шестьдесят пятого градуса мимо Гаваев. Думаю, можно бы заглянуть в Пирл-Харбор, когда мы там будем. И дальше под водой, пока не всплыли бы вблизи островов Товарищества или где-нибудь еще южнее.
— Это сколько времени под водой?
Капитан повернулся и взял со стола листок бумаги.
— Вчера вечером я пробовал подсчитать. Полагаю, мы проплывем под водой около… двенадцати тысяч миль. Это будет, скажем, шестьсот часов рейса… дней двадцать пять. Плюс пару дней на исследование обстановки, нигде особенно не задерживаясь. Итого, дней двадцать семь.
— Много времени в замкнутом помещении.
— «Меченосец» был под водой еще дольше. Тридцать два дня. Главное — не нервничать и принимать это спокойно.
Офицер связи взглянул на карту Тихого океана и указал пальцем на рифы и острова к югу от Гаваев.
— Не скажу, чтобы можно было спокойно плыть под водой среди этих ловушек, — сказал он. — А это нас ждет под конец.
— Я знаю. — Капитан нахмурил брови, глядя на карту. — Может, мы возьмем курс немного западнее и подойдем к Фиджи с севера. — Он помолчал. — Меня больше беспокоит Датч-Харбор, чем дорога назад.
Еще полчаса они изучали карты и план операции. Наконец австралиец сказал:
— Да, рейс будет нелегкий. — Он улыбнулся. — Будет что рассказывать внукам.
Капитан быстро взглянул на него и тоже улыбнулся.
— Вот именно.
Офицер связи подождал в кабинете, пока капитан звонил секретарю адмирала в Министерство Военного Флота. Встречу назначили на завтра, на десять часов утра. Питеру Холмсу незачем было оставаться на авианосце; он договорился с капитаном встретиться около десяти в Министерстве и ближайшим поездом вернулся в Фалмут.
До дома он ехал на велосипеде и прибыл туда мокрый, как мышь. Пока Мэри готовила обед, он с удовольствием снял мундир и принял душ.
Жену очень волновали проделки Дженнифер, которая ползала все лучше.
— Представляешь, я оставила ее в холле, на коврике перед камином и пошла на кухню почистить картошку. Вдруг смотрю, а она уже в прихожей у кухонной двери. Вот дьяволенок! Небывалый темп развития.
Они сели обедать.
— Нужно поискать для нее манеж, — сказал Питер. — Знаешь, такой деревянный, складной.
— Я думала об этом. И чтобы с одной стороны на прутьях были костяшки, как на счетах.
— Пожалуй, его еще можно достать, — задумчиво произнес Питер. — Ты не знаешь, может, у кого- нибудь есть ненужный?
— Не знаю, Питер. Кажется, у всех наших знакомых растет ребенок за ребенком.
— Попробую поискать в магазинах, — пообещал он. Только после обеда Мэри успокоилась и спросила:
— Да, Питер, а зачем тебя вызывал капитан Тауэрс?
— Он получил приказ с планом операции, — сказал Питер. — Наверняка, секретный, поэтому не будем говорить об этом. Нас ждет довольно долгий поход по Тихому океану… Панама, Сан-Диего, Сан- Франциско, Сиэтл, Датч-Харбор, а на обратном пути, вероятно, Гаваи. Пока все это выглядит довольно туманно.
Они порылись в своих довольно небольших знаниях географии.
— Дальняя дорога, правда?
— Очень дальняя, — подтвердил он. — Сомневаюсь, что мы туда поплывем. Дуайт против Панамского залива, потому что нет планов его минных полей, а кроме того, если отпадет Панама, мы сократим дорогу на целую тысячу миль. Но даже и без этого нам останется много.
— Долго это будет длиться?
— Я еще не сосчитал точно. Вероятно, месяца два. Понимаешь, — начал он объяснять, — мы не можем взять курс прямо, скажем, на Сан-Диего. Дуайт хочет сократить пребывание под водой до минимума. Это значит, что нам придется поплыть на восток и сделать крюк, чтобы две трети пути проделать на поверхности. Только после этого мы повернем на север, к Калифорнии. Очень резкая смена курса, но благодаря этому можно меньше быть под водой.
— Сколько дней, Питер?
— Он насчитал двадцать семь.
— Страшно долго!
— Конечно. Но это еще далеко не рекорд, хотя и довольно долго без свежего воздуха. Почти
