возможно. Но никто, кроме Юргенсона, не возлагает на это больших надежд.
Питер встал со стула.
— «Пусть об этом спорят мудрецы», — насмешливо процитировал он. — А простачку пора идти, чтобы купить манеж для своей старшей незамужней дочери.
— Где ты его достанешь?
— У Майерса. Физик тоже встал.
— Я пойду с тобой. Хочу тебе показать кое-что на улице Элизабет.
Однако он не сказал молодому человеку, что это такое. По пустым улицам они дошли до района, где раньше была сосредоточена торговля машинами, свернули в одну из боковых улочек, а потом в какой-то двор. Джон Осборн вытащил из кармана ключ и открыл двойную дверь стоявшего в глубине сооружения. Оба вошли.
Раньше это был комиссионный автомагазин. Стоявшие вдоль стен машины выглядели мертво: некоторые без номеров, все покрытые пылью и грязью, со спущенными шинами. Посреди гаража стояла гоночная машина. Очень низкая, очень маленькая, с местом только для водителя, с покатым капотом, с накачанными шинами, она сверкала красным лаком; вымытая и ухоженная она, наверняка, была дьявольски быстрой.
— О, боже! — воскликнул Питер. — Что это?
— «Феррари», — ответил Джон Осборн. — Доницетти ездил на ней до войны и выиграл «Гран-При» в Сиракузах.
— А как она попала сюда?
— Ее привез Джонни Боулес. Потом началась война, и стало не до гонок.
— А чья она сейчас?
— Моя.
— Твоя? Физик кивнул.
— Всю жизнь я увлекался автогонками. Меня всегда тянуло к ним, но у меня никогда не было денег на гоночную машину. Однажды я услышал, что есть «феррари», которую Боулес привез из Англии. Я пошел к вдове Боулеса и предложил ей сто фунтов. Конечно, она сочла меня сумасшедшим, но охотно продала машину.
Литер обошел и осмотрел маленький автомобильчик с большими колесами.
— Полностью с нею согласен, — сказал он. — Что ты будешь делать с машиной?
— Еще не знаю. Знаю только, что я владелец самого быстрого автомобиля в мире.
Это очаровало молодого человека.
— Можно в нее сесть?
— Пожалуйста.
Питер втиснулся на небольшое сидение. — Сколько она дает на полном газе?
— Честно говоря, не знаю. Но во всяком случае, больше двухсот.
Питер сидел, поглаживая пальцами руль, касаясь коробки скоростей. Ему казалось, что он чудесным образом сросся с этим одноместным автомобильчиком.
— Ты уже ездил на ней? — спросил он.
— Еще нет. Наконец Питер неохотно вылез.
— А где ты возьмешь бензин? Физик улыбнулся.
— Ей бензин не нужен.
— Так она не на бензине?
— Ей нужна специальная эфиро-спиртовая смесь. Для обычных машин эта смесь не подходит. Восемь баррелей ее хранится в саду у моей матери. — Он улыбнулся еще радостней. — Я подумал об этом, прежде чем купить ее.
Он поднял капот, и они довольно долго разглядывали двигатель.
Вернувшись из первого похода, Джон Осборн все свободное время посвящал приведению в порядок и чистке своего гоночного, автомобиля; он надеялся, что уже через пару дней сможет проехаться на нем.
— Одно хорошо, — мечтательно заметил он, — можно не бояться слишком большого движения на улицах.
Наконец они отошли от машины, закрыли двери гаража на ключ и еще несколько минут разговаривали в тишине двора.
— Если мы отправимся в конце будущего месяца, — сказал Питер, — то, пожалуй, вернемся в начале июня. Меня волнует Мэри и наша маленькая. Как считаешь, с ними ничего не случится, пока мы в море?
— Ты имеешь в виду радиоактивность?
Молодой офицер кивнул. Физик задумался.
— Я могу только гадать, как и все, — сказал он наконец. — Это может приближаться быстрее, а может и медленнее. До сих пор оно распространялось довольно равномерно и приближалось к нам со скоростью, которую мы предсказывали. Сейчас оно уже южнее Рокгемптона. Если эта скорость не изменится, то к началу июня это будет южнее Брисбена… Восемьсот миль к северу от нас. Но, как я уже говорил, оно может идти быстрее, а может и медленнее. Большего я сказать не могу.
Питер закусил губу.
— Это неприятно. Я не хотел бы вызывать в доме переполох, и в то же время хочу, чтобы Мэри знала, что делать, если я к тому времени еще не вернусь.
— Нет уверенности, что ты вообще когда-нибудь вернешься, — заметил Джон Осборн. — Много естественных опасностей грозят нам во время этого похода… даже если не считать излучение. Не знаю, что с нами будет, если мы на полной скорости врежемся под водой в какой-нибудь ледник.
— Я знаю, — сказал Питер. Физик рассмеялся.
— Ну, постучим по дереву и будем надеяться, что не врежемся. Я хочу вернуться сюда, чтобы принять участие в гонках на этом моем скакуне. — Он кивнул в сторону закрытых дверей гаража.
— Это неприятно, — повторил Питер. Они вышли на улицу. — Нужно будет как-то все устроить до нашего отплытия.
Молча они дошли до главной улицы. На углу Джон Осборн повернул, направляясь к своей лаборатории.
— Тебе не в ту сторону? — спросил он. Питер покачал головой.
— Я должен где-то достать манеж. Мэри говорит, что это обязательно, иначе Дженнифер убьется.
Они разошлись, и физик поблагодарил судьбу, что не женат.
Манеж Питер купил довольно быстро, уже во втором магазине, в который зашел. Громоздкий сверток был очень неудобен, но он все же сел в трамвай и доехал до вокзала на улице Флиндерс. В Фалмуте он был около четырех дня, оставил манеж в камере хранения, чтобы забрать его позднее, взял велосипед из мастерской и медленно поехал через городок до аптеки, в которой обычно покупал лекарства. Аптекаря он знал, а тот знал его. Войдя внутрь, он спросил девушку за прилавком, где мистер Голди.
Вскоре аптекарь вышел к нему.
— Я бы хотел поговорить с вами наедине, — попросил Питер.
— Пожалуйста, господин лейтенант.
Они прошли в глубь аптеки, и Питер объяснил: — Меня волнует эта лучевая болезнь. — Лицо аптекаря ничего не выражало. — Понимаете, я должен уехать. Я сейчас плаваю на «Скорпионе», американской подводной лодке. Нам предстоит долгий поход, и вернемся мы не раньше начала июня. Аптекарь медленно кивнул.
— Это будет нелегкий поход, — продолжал офицер, — и, возможно, мы никогда уже не вернемся.
Они постояли молча.
— Вы думаете о миссис Холмс и дочери? — спросил аптекарь. Питер подтвердил.
— Я должен перед отъездом постараться, чтобы жена четко представляла… — Он заколебался. — Расскажите, как это проявляется?
