правильных укреплений, и в осаде их, и в обороне. Они полагались на свою многочисленность более, нежели на свою храбрость, и более на свою храбрость, нежели на свою дисциплину. Их пехота была не что иное, как плохо вооруженная, бездушная толпа собранных наскоро крестьян, которых привлекала под знамена приманка грабежа и которые разбегались так же точно после победы, как и после поражения. Монарх и его вельможи переносили в лагерь блеск и роскошь сераля. Их военным операциям много мешали сопровождавшие их женщины, евнухи, лошади и верблюды; сверх того, нередко случалось, что среди удачной военной кампании персидская армия должна была разделиться на части или совершенно гибла от неожиданно постигшего ее голода64*.
Однако привыкшие к роскоши и к деспотизму персидские аристократы отличались личной храбростью и глубоким чувством национального достоинства. С семилетнего возраста их учили говорить правду, стрелять из лука и ездить верхом; в особенности в этих двух последних занятиях они отличались необыкновенным искусством65*. Самые способные юноши воспитывались на глазах своего монарха, занимались своими телесными упражнениями внутри его дворца и во время своих продолжительных и утомительных занятий охотой приучались к хладнокровию и повиновению. В каждой провинции сатрапы содержали этого рода школы, развивавшие в молодежи воинские доблести. Персидские вельможи (так свойственно человеческой натуре понятие о феодальной зависимости) получали от щедрот царя земли и дома с обязательством служить ему в случае войны. Они были готовы по первому призыву сесть на коня и в сопровождении воинственной и блестящей свиты из своих приверженцев присоединиться к многочисленным отрядам гвардейцев, набиравшихся со строгой разборчивостью между самыми сильными рабами и самыми отважными авантюристами Азии. Эти армии, состоявшие из легкой и из тяжелой кавалерии, были страшны столько же стремительностью атаки, сколько быстротой своих движений и висели, подобно грозной туче, над восточными провинциями приходившей в упадок Римской империи**6)
1) Один древний хронолог, на которого ссылается Веллей Патеркул (кн. 1, гл. 6), замечает, что ассирийцы, мидяне, персы и македоняне господствовали над Азией в течение тысячи девятисот девяноста пяти лет, со времени восшествия на престол Нина и до поражения Антиоха. Так как последнее из этих важных событий случилось за двести восемьдесят девять лет до Р.Х., то первое может быть отнесено к две тысячи сто восемьдесят четвертому году до Р.Х. Астрономические наблюдения, найденные в Вавилоне Александром, заходят пятьюдесятью годами далее.
2) "История Персии" упоминает о следующих четырех династиях, царствовавших с древнейших времен до вторжения арабов: Пискда-диды, Цеаниды, Ашканиды, или Аршакиды и Сасаниды. Основателем первой из них был Кайомаро, которого часто смешивают с Ноем. То были баснословные времена, и потому иные царствования продолжались семьсот и даже девятьсот лет. Эти первые цари сражались с giels, или злыми духами, и вступали в мелочные споры с dews, или волшебницами; эти распри так же смешны, как ссоры Юпитера, Венеры, Марса и других греческих богов. История династии Цеанидов напоминает греческих героев или наших рыцарей: в ней рассказывается о геройских подвигах Ростама и его сражениях с Аффендиа-ром, старшим сыном Густаспа. Во время царствования этой династии великий Кир был настоящим основателем Персидского царства. Последний из этих царей,Искандер^ поручил управление сатрапиями вельможам; один из этих последних, Асхек, или Арэас, провозгласил себя королем и сделался основателем династии Арзасидов, или Ар-шакидов. Персидские историки сохранили имена только очень немногих из этих монархов, династия которых была наконец свергнута Ардшир-Бабеканом, или Арташиром, основателем династии Сасани-дов, царствовавшей четыреста двадцать пять лет. См. диссертацию Фрерэ "Memolres de Г Acad, des Inscript, et Belles-Lettres", т. XVI. -Гизо
3) На пятьсот тридцать восьмом году эры Селевка. См. Агафия, кн. 2, стр. 63. Так велика небрежность восточных писателей, что Евтихйй относит это важное событие к слишком ранней эпохе - к десятому году царствования Коммода, а Моисей Хоренский - к слишком поздней эпохе, ко времени царствования Филиппа. Аммиан Марцеллин черпал из хороших источников, но переписывал находившиеся у него в руках материалы с такой раболепной точностью (XXIII, 6), что, по его словам, род Аршакидов еще занимал персидский престол в половине четвертого столетия.
4) Имя кожевника было Бабек, а имя солдата - Сасан; от первого Арташир получил прозвание Бабегана, а от последнего все его преемники получили название Сасанидов.
5) D’Herbelot, Blbllotheque Orientate, Ardshir.
6) Согласно с приведенным выше сообщением Агафия, это была одна битва, продолжавшаяся с большим упорством в течение трех дней. - Шрейтер
7) Дион Кассий, гл. 80. Геродиан, кн. 6, стр. 207. Абуль-Фарадж, Dynast., стр. 80.
8) См. Моисея Хоренского, кн. 2, гл. 65-71.
9) Гайд и Придо, составившие из персидских легенд и из своих собственных догадок очень приятный исторический рассказ, называют Заратуштру современником Дария Гистаспа. Но достаточно будет заметить, что греческие писатели, жившие почти в одном веке с Да-рием, единогласно полагают, что эра Заратуштры предшествовала их собственному времени несколькими сотнями или даже целой тысячью лет. Мойль основательно опроверг мнения своего дяди Придо и отстоял против него древность персидского пророка. См. его сочинение, ч. 2.
10) Эта древняя идиома называлась зенд. Язык комментария пехлеви хотя и гораздо более нов, но уже много сотен лет тому назад перестал принадлежать к числу живых языков. Один этот факт (если его признать достоверным) служит достаточной порукой за древность тех произведений, которые Анкетиль привез в Европу и перевел на французский язык. (Зенд значит жизнь, живой. Это слово обозначает или собрание канонических книг последователей Заратуштры или самый язык, на котором они написаны. Это те книги, которые содержат в себе слово жизни, потому что язык первоначально носил название зенд или потому, что ему дали это название по причине содержания книг. Авеста значит оракул, откровение, урок; это слово также обозначает не какое-либо особое сочинение, а собрание книг Заратуштры, как откровение Ахура-Мазды. Поэтому это собрание называется то Зенд-Авестой, то просто Зен-дом. Зенд был древним языком Мидии, как это доказывается его сходством с диалектами армянским и грузинским; он был мертвым языком при Аршакидах в тех самых странах, которые были театром происшествий, описываемых в Зенд- Авесте. Некоторые критики, и между прочими Ричардсон и сэр В.Джонс, сомневались в древности этих книг: первый из них полагал, что зенд никогда не был языком, употреблявшимся в письме и в разговоре, что он был изобретен в более поздние времена магами для того, чтобы служить орудием их искусства; но Клёкер в своих исследованиях, прибавленных к исследованиям Анкетиля и аббата Фушэ, доказал:
1) что зенд действительно когда-то был живым языком, на котором говорили в некоторых частях Персии; 2) что язык, на котором написаны книги, заключающие в себе учение Заратуштры, есть действительно древний зенд; стало быть, они могли быть написаны не иначе как в то время, когда этот язык был еще живым и когда на нем говорили; 3) что с тех пор, как зенд сделался разговорным языком, на нем перестали писать; стало быть, книги, написанные на этом языке, могли быть написаны не иначе как в то время, когда зенд был живым языком. - Что касается эпохи, в которую зенд был разговорным языком и в которую жил Заратуштра, то она до сих пор служит предметом споров между учеными: одни, как, например, Гайд и даже Анке-тиль полагают, что Заратуштра жил при той династии персидских царей, которая ведет свое начало от Кира, и считают его современником Дария Гистаспа; отсюда следовало бы заключить, что он жил в половине шестого столетия до Р.Х.; другие, как-то: Тихсен, Геерен и пр., полагают, что он жил при мидийской династии и что царь Гус-тасп, в царствование которого жил Заратуштра, как он сам это утверждает, был то же, что Киаксар 1-й из мидийского рода, царствовавший за семьдесят лет до Кира и за сто лет до Дария Гистаспа. Это мнение опирается на некоторые места Зенд-Авесты и кажется самым правдоподобным: описание провинций и главных городов царства Густаспа, принадлежащее самому Заратуштре и находящееся в начале его Вендидада, не подходит к персидским царям, а предполагает мидийскую династию. Некоторые критики, и между прочими аббат Фушэ, признают существование двух Заратуштр, из которых самый древний (иначе называемый Зердустом) был настоящим основателем религии магов и, должно быть, жил при Киаксаре 1-м, а другой был простой реформатор, живший при Дарии Гистаспе. Это мнение основано лишь на одном месте у Плиния Старшего, авторитет которого очень сомнителен, потому что сведения греков и латинов о Заратуштре неточны и противоречивы. См. Гайда, de Rel. vet. Pers., стр. 303, 312, 335, диссертацию профессора Тихсена de Religionum Zoroastricarum, apud veteres gentes, vestigiJs. In comment, soc. Goet., ч. 2, стр. 112, и диссертацию аббата Фушэ о личности
