вознаграждало за обиды отцу. Знатная родня бабушки поэта не любила отца его.
Лермонтов: жизнь и творчество. М., 1891. С. 56
Немудрено, что мальчик наслушался, хотя бы и от многочисленной
дворни, о захудалости своего рода. Тем сильнее и болезненнее хватался он за
призрачные сказания о бывшем величии рода своего. Долгое время Михаил
Юрьевич и подписывался под письмами и стихотворениями: «Лерма». Недаром и
в сильно влиявшем на него Шиллере он встречался с именем графа Лермы в драме
«Дон Карлос».
В 1830 или 31 году Лермонтов в доме Лопухиных, на углу Поварской и
Молчановки начертил на стене углем голову (поясной портрет), вероятно,
воображаемого предка... В глазах и, пожалуй, во всей верхней части лица не
трудно заметить фамильное сходство с нашим поэтом. Голова эта... была затерта
при подправлении штукатурки, и приятель поэта Алексей Александрович
Лопухин был этим очень опечален… Тогда Лермонтов нарисовал такую же голову
на холсте и выслал ее Лопухину...
Скажите, пожалуйста, Алексису, что я пришлю ему подарок, какого он не
ожидает. Ему давно хотелось чего-нибудь в этом роде; я и посылаю, только
вдесятеро лучше.
октября 1832г. (Здесь и далее переписка, дневниковые записи и произведения
Лермонтова цит. по:
лит., 1976)
...Картина, которую вы прислали Алексису, очаровательна. А ваша
музыка? По-прежнему ли вы играете увертюру «Немой из Портичи», поете ли
дуэт Семирамиды, полагаясь на свою удивительную память, поете ли вы его как
раньше, во весь голос и до потери дыхания.
М-lle Аннетт говорила мне, что еще не стерли со стены знаменитую
голову... Жалкое тщеславие! Это меня обрадовало, да еще как! Что за глупая
страсть: оставлять везде следы своего пребывания. Мысль человека, хотя бы
самую возвышенную, стоит ли запечатлевать в предмете вещественном, ради того
только, чтоб сделать ее понятною душе немногих. Надо полагать, что люди
созданы вовсе не для того, чтобы мыслить, раз мысль сильная и свободная —
такая для них редкость.
...Покойный отец мой был очень дружен с Лермонтовым, и сей последний,
приезжая в Москву, часто останавливался в доме отца на Молчановке, где гостил
подолгу. Отец рассказывал мне, что Лермонтов вообще, а в молодости в
особенности постоянно искал новой деятельности и, как говорил, не мог
остановиться на той, которая должна бы поглотить его всецело, и потому, часто
меняя занятия, он, попадая на новое, всегда с полным увлечением предавался ему.
И вот в один из таких периодов, когда он занимался исключительно математикой,
он однажды до поздней ночи работал над разрешением какой-то задачи, которая
ему не удавалась, и, утомленный, заснул над ней. Тогда ему приснился человек...
который помог ему разрешить задачу. Лермонтов проснулся, изложил разрешение
