приставал.
Роста он был небольшого, сложен некрасиво, лицом смугл; тёмные его
волосы были приглажены на голове, тёмно-карие глаза пронзительно впивались в
человека. Вся фигура этого студента внушала какое-то безотчетное
нерасположение.
Он прекрасно рисовал, любил фехтование, верховую езду, танцы, и
ничего в нём не было неуклюжего: это был коренастый юноша, обещавший
сильного и крепкого мужа в зрелых годах.
Лермонтов знал порядочно латинский язык, не хуже других, а пансионеры
знали классические языки очень порядочно. Происходило это оттого, что у нас
изучали не язык, а авторов. Языку можно научиться в полгода настолько, чтобы
читать на нем, а хорошо познакомясь с авторами, узнаешь хорошо и язык. Если же
все напирать на грамматику, то и будешь изучать ее, а язык-то все же не узнаешь,
не зная и не любя авторов.
Родом я из дворян, сын капитана Юрия Петровича Лермантова; имею от
роду 16 лет; обучался в Университетском благородном пансионе разным языкам и
наукам в старшем отделении высшего класса; ныне же желаю продолжить учение
мое в императорском университете, почему Правление оного покорнейше прошу,
включив меня в число своекоштных студентов нравственно-политического
отделения, допустить к слушанию профессорских лекций. Свидетельства о роде и
учении моем при сем прилагаю. К сему прошению Михаил Лермантов руку
приложил.
университета. 21 августа 1830г. Цит. по:
455
...Из Благородного пансиона императорского Московского университета
пансионеру Михаилу Лермантову в том, что он в 1828 году был принят в пансион,
обучался в старшем отделении высшего класса разным языкам, искусствам и
преподаваемым в оном нравственным, математическим и словесным наукам, с
отличным прилежанием, с похвальным поведением и с весьма хорошими
успехами; ныне же по прошению его от пансиона с сим уволен.
Из свидетельства, выданного Лермонтову 16 апреля 1830г. Цит. по:
В то время был публичный экзамен в Университетском пансионе.
Мишель за сочинения и успехи в истории получил первый приз: весело было
смотреть, как он был счастлив, как торжествовал. Зная его чрезмерное самолюбие,
я ликовала за него.
Воспоминанье о личностях для нас обыкновенно сливается в каком-либо
обстоятельстве. Как теперь смотрю я на милого моего питомца, отличившегося на
пансионском акте, кажется, 1829 года. Среди блестящего собрания он прекрасно
произнёс стихи Жуковского к морю и заслужил громкие рукоплескания.