Серия «Биографические Хроники»

Столыпин был красавец. Красота его вошла в поговорку. Все дамы

высшего света были в него влюблены.

П.А. Висковатов. С. 188

Прозвище «Монго», помнится, дано было Столыпину от клички,

памятной современникам в Царском Селе, собаки, принадлежащей ему. Собака

эта, между прочим, прибегала постоянно на плац, где происходило гусарское

ученье, лаяла, хватала за хвост лошадь полкового командира М. Г. Хомутова и

иногда даже способствовала тому, что он скорее оканчивал скучное для молодежи

учение.

М.Н. Лонгинов.2 С. 292

— Они застали красавицу дома; она угостила их чаем; Лермонтов

скромно уселся в сторонке, думая о том, какое ужасное мучение (тут Синицын

опустил глаза в тетрадку и стал читать):

Быть адъютантом на сраженьи

При генералишке пустом,

Быть на параде жолонером

Или на бале быть танцором;

Но хуже, хуже во сто раз

Встречать огонь прелестных глаз,

И думать: это не для нас!

Меж тем «Монго» горит и тает...

Вдруг самый пламенный пассаж

Зловещим стуком прерывает

На двор влетевший экипаж.

Девятиместная коляска,

И в ней пятнадцать седоков...

Увы! печальная развязка,

Неотразимый гнев богов

То был Мойсеев с своею свитой…

(и проч.)

— Можете представить смущение посетителей и хозяйки! — продолжал

Синицын. — Но молодцы-гусары, недолго думая, убедились, что (он снова прочел

по рукописи):

Осталось средство им одно:

Перекрестясь, прыгнуть в окно.

Опасен подвиг дерзновенный,

И не сдержать им головы;

Но в них проснулся дух военный:

Прыг, прыг!.. И были таковы.

Вот вам вся драма этого милого, игривого, прелестного в своем роде

стихотворения.

В.П. Бурнашев (со слов А. И. Синицина). Стб. 1781—1782

О резвости гусарских скакунов можно судить по следующему рассказу Д.

А. Столыпина. Во время известной поездки Лермонтова с А. А. Столыпиным на

дачу балерины Пименовой, близ Красного кабачка, воспетой Михаилом

Юрьевичем в поэме «Монго», когда друзья на обратном пути только что

выдвинулись на петергофскую дорогу, вдали показался возвращающийся из

Петергофа в Петербург в коляске четверкою великий князь Михаил Павлович.

Ехать ему навстречу — значило бы сидеть на гауптвахте, так как они уехали из