Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

'The Purpose of St John's Gospel', Studia Evangelica, I, Berlin 1959, pp. 382–411.

145

Удобно изложено в Vermes, Jesus, p. 198. См. Lovestam, Son and Saviour: A Study of Acts 13.32–37, Lund 1961; E. Schweizer, 'The Concept of the Davidic 'Son of God' in Acts and its Old Testament Background', SLA, pp. 186–193.

146

J. A. Fitzmyer, 'The Contribution of Qumran Aramaic to the Study of the New Testament', NTS, 20, 1973–1974, pp. 382^07, здесь pp. 391 ff.; репринт в A Wandering Aramean. Collected Aramaic Essays, Scholars 1979, ch. 4, здесь pp. 102ff.

147

Vermes, Jesus, pp. 206ff.; M. Hengel, The Son of God, 1975, ET SCM Press 1976, pp. 42f.; cf. К. Berger, 'Die koniglichen Messiastraditionen des Neuen Testament', NTS, 20, 1973–1974, pp. 1–44.

148

См. далее Dunn, Jesus, §§ 4–6; Christology in the Making, SCM Press ²1989, § 4; и ниже §§ 45.2, 50.4.

149

См., однако, оговорку по поводу использования термина 'адопцианский' в Dunn, Christology, p. 62.

150

По–видимому, уже первые христиане говорили об Иисусе как о 'страдающем Рабе' (см., напр., R. N. Longenecker, The Christology of Early Jewish Christianity, SCM Press 1970, pp. 104–109 и упомянутые там ссылки). Однако поначалу это делалось в связи с темой унижения–оправдания (см. выше § 4.2). Ни из чего не видно, что у ранних христиан было исповедание типа 'Иисус — Раб Божий'.

151

См. Е. Best, The First and Second Epistles to the Thessalonians, A. & C. Black 1972, pp. 85ff. и работы, там упомянутые.

152

См. J. Jeremias, The Prayers of Jesus, 1966, ET SCM Press 1967, pp. 29–35.

153

См. также J. D. Kingsbury, Matthew: Structure, Christology, Kingdom, Fortress 1975, and SPCK 1976 chs. II?III.

154

Относительно использования мною термина 'эллинистическое христианство' см. ниже § 53.

155

Относительная индифферентность Павла к этому титулу ('Сын Божий' — 3 раза, 'Сын' — 12 раз) отчасти может быть обусловлена аналогичным злоупотреблением им в языческой миссии (см. ниже § 18.1). Однако достаточным объяснением служит уже подавляющее преобладание у Павла термина kyrios (см. ниже § 12).

156

Высказывалось мнение, что арамейское таrа имело более узкий смысл, чем греческое kyrios: арамеоязычные иудеи регулярно обращались подобным образом к людям, наделенным властью, но почти не применяли его к Богу и вообще никогда не употребляли его в абсолютной форме 'Господь' (S. Schulz, 'Maranatha und Kyrios Jesus', ZNW, 53, 1962, pp. 125–144; за ним следуют Р. Vielhauer, 'Ein Weg zur neutestamentlichen Christologie?' EvTh, 25, 1965, pp. 28–45; H. Boers, 'Where Christology is Real', Interpretation, 26, 1972, pp. 315ff.). Однако кумранские рукописи дают более полную и несколько иную картину арамейского использования слова таrа в I в.: мы видим целый ряд случаев, где таr, включая абсолютную и эмфатическую формы, применяется к Яхве (см., например, lQGen. Ap. 20:12–16; 4QEn^b l. iii.14 (Ен 9:4); 4QEn^b l. iv.5 (Eh 10:9); HQtgJob 24:6–7; 26:8) (см. Vermes, Jesus, pp.