Начался продуктовый раздел, или секция — не знаю, как называть. Из крытых полотном тачек велорикши выгружают плетеные ящики с заполошно хлопающей крыльями домашней птицей и смешно хрюкающими поросятками. Тут же обжорный ряд.
— Надо заходить в харчевню!
— Нет проблем! Но позже, после того, как дело сделаем.
— Ты уверен, рейнджер? Здесь быстро не осмотришься. Да и не хочется быстро, чувак. Давай сделаем это по-медленному!
Фотографировать никто не мешает, но я стараюсь не наглеть.
В воздухе пахнет жареной птицей, чесноком и специями. Манила торгует, мастерит, лечит, философствует и предсказывает грядущее, суеверие в людях неистребимо даже там, где Писатели очевидны. Хозяева лавок, как правило, пожилые и степенные, чем-то заняты: пьют чай, что-то пишут на клочках бумаги, но зорко следят за каждым подходящим. Их подручные, бойкие девчонки, то и дело хватают за руку… и Ленни с удовольствием покупает очередную, совершенно ненужную вещь.
Прямо под ухом кто-то внезапно затянул протяжный вопль: 'Ба-а-лут!!' Значения слова мне пояснила Zicke, лучше бы она этого не делала. Оказывается это утиное яйцо, в котором уже сформировался птенец. Яйцо-инкубатор запекают в золе или отваривают — и в рот! Меня чуть не вырвало. А уличные продавцы уверяют, что балут способствует и благоприятствует. Любителей этого страшного блюда тут много, судя по скорости продажи…
Возле очередной мини-харчевни стоял кусок ламинированной фанеры, цены написаны мелом. Рядом на вертеле жарят целого поросенка. Отдельные куски туши — хвост и шкурка — почему-то имеют самый высокий ценник, самые вкусные, что ли?
Над огромным рынком понёсся звон колоколов, заставлявший всех на рынке оглянуться — в Крепости закончилась утренняя церковная служба. Мрачная серая громада Интрамурос на возвышенности — как Машина Времени. Мне представились те самые бледные сеньоры в кружевых, усталые, разомлевшие от солнца идальго, рассевшиеся по лавочкам площади перед Ратушей… А что, глядишь, со временем и появится нечто-то подобное.
Самая главная часть рынка — вещевая. И самая большая. Именно здесь материальная культура большого и сложного анклава предстаёт во всей красе.
Легендарных, настоящих 'джипни' на улицах этой Манилы, к сожалению, нет.
Но некоторые предприимчивые филиппинцы обзавелись велосипедами с увеличенным задним сиденьем и огромным багажником спереди, сделав из них 'нью-джипни' — дешёвое такси для домохозяек. Как правило, водитель лишь арендатор велосипеда. Он сам 'покупает' маршрут, часы работы, часть выручки по договору отдаёт хозяину. Их немного. Только что один проехал мимо, на переднем брызговике — фигурка лошадей из белого металла. Почему именно лошадь, это от испанцев перешло? Из-под колеса с квохтаньем разлетелись по сторонам две курицы — товар ходит прямо под ногами. Рядом за швейной машинкой сидела женщина, это её куры? На подстилке из циновок возились малыши. Один измазан пятнами 'зелёнки', их еле видно.
Молодая женщина сидит на заднем сиденье 'джипни' сзади, и не по-кавалерийски, как у нас, а грациозно свесив смуглые точёные ножки на одну сторону, покачивая тонкими каблучками. Ленни с ревностью окинула взглядом роскошную аборигенку, значительно посмотрела на меня.
— Глаз оторвать не можешь, hombre?
— Что ты, дорогая, просто веду репортаж!
— Осторожней, приятель! — орёт на 'джипни' Сампат.
А девчонка классная, не худая и не полная, здесь практически нет тучных людей. Филиппинки красивы горячей смуглой прелестью: легкие в походке, в пластике — кошки. Что бы они ни надели, тонкий высокий каблук неизменен. Возбуждает. Как там Гончаров писал: 'Тагалки — большие кокетки. Как хорош смуглый цвет лица при живых страстных глазах. Вас поразила бы еще стройность этих женщин'.
Над вещевым рынком стоит гул — бормотание покупателей и настойчивых продавцов. Это Макати, типа деловой центр. Тут вам не жрачка, тут 'предметы', в том числе, и средства производства. Именно здесь тонкий пласт-блин новой материальной культуры медленно крутится на оси, меняя хозяев и, через это, среду обитания. Важная тема.
И тут над рынком пронёсся резкий и очень громкий гудок!
— Наш пароход! 'Лусон', — мгновенно обрадовался Сампат. — Готовится в путь, пойдёт к океану, забирать бригаду рыбаков.
— А в Бёрн он ходит?
— Очень редко, швейцарцы не любят неожиданных визитов. А мы не любим зануд, — поведал мне тамил.
— Мы тоже, — вздохнул я.
По вещевому рынку мы бродили с огромным удовольствием. Я больше смотрел, Ленни больше покупала, порой сама не успевая понять, что ей впарили. Потом будем рассматривать, в спокойной обстановке родной кают-компании 'Клевера'.
Скудный материальный мир, ещё не успевший толком сформироваться, скуп на мусор — никакая исписанная бумажка не выкидывается. Отстирывается, разглаживается… и вновь готова к употреблению, продаётся тут. Чего только нет! Например, есть рубашки целые, есть штопанные, есть драные, и вообще без рукавов — в любой стадии износа. Под кошелёк.
По совету Сампана зашли в оружейный магазинчик. Хозяин, старый китаец — где их не бывает, поклонился нашему сопровождающему: всё ясно, точка пробита 'Будол-Будолистами'. Быстро поговорив с тамилом, китаец приветливо улыбнулся и нам.
Очень хороший ассортимент, базельцы сразу скупили бы восемьдесят процентов товара.
Много старинного огнестрела, наверняка, тоже из подвалов Крепости. Гладкоствольные полуавтоматы на любой вкус, несколько револьверов, в основном, бразильские. Всё дорого, по местным меркам. Два старых 'спрингфильда' с БК, винтовки вполне себе рабочие, ухоженные — но цена заоблачная, пожалуй, даже я не смогу купить. Но раскошелиться мне пришлось… Ибо 'Глок-17', невесть откуда всплывший в этом мире с неким 'отставанием оружейной культуры' нужно было брать, для Ленни. Очень мне не нравится, что она таскает мой 'смит', по многим причинам, вы и сами все перечислите.
Я стоял и мялся минут пятнадцать — и хочется, и колется… Пупырявая подруга не спит. В конце концов, подумал: что тянуть, для чего беречь? Топливо есть, продукты частью куплены, и на RV ещё нагребли, с запасом. Пулемёт нам ни тут, ни в Шанхае, не добыть, 'томпсон' с четырьмя сотнями патронов уже есть. Расстегай кошель, Федя! Сампан решительно отстранил меня, повертел в руках пистолет, что-то по-китайски резко сказал хозяину, тот вздохнул, наклонился, и достал другой 'глок' — копия первого, но, судя по всему, без багов. Хорошие тут запасы.
И хорошие тут бандиты. Когда ты с 'верительными грамотами'.
Ударили по рукам, предпоследние мои швейцарские квоты перешли из рук в руки. Пистолет вместе с тактической кобурой я сразу нацепил на Ленни, забрав, наконец-то, револьвер. Фу… Так гораздо лучше.
— 'Маузер', конечно, не продашь? — безнадёжно поинтересовался китаец.
Я посмотрел на часы — надо поторапливаться.
Оставался только 'машинный ряд' — там было, за что зацепиться глазу и объективу.
На размеченных дорожках-площадках самой дальней стороны рынка стояла самая разнообразная техника. Первым делом в глаза бросилось обилие аграрных девайсов и приблуд — актуальная сфера. Разглядывая, разговаривая, прицениваясь и запоминая, я не успевал фотографировать и потому отдал камеру сильфиде.
А вот и строительная техника, это только в аренду. Два китайских гусеничных трактора, из которых один тяжёлый, с клыком рыхлителя, три колёсных, аграрных, непонятной сборки. Мамочки мои! Шарнирно- сочленённый К-701, наш, родной! Ты откуда взялся, 'желтенький'? Никому не нужен с таким расходом топлива? Так почти ж военная техника, что вы… Найден он, пояснили мне, в стартовом складе монокластера, как и всё остальное. Всё, да не всё… Часть собрана позже, но обстоятельства нахождения никогда не разглашаются. Отдельно ждёт работадателя сдаваемый в аренду современный буровой станок. Бурильные трубы за отдельную плату. Сампан, заметив вопрос в моих глазах, сказал:
