Слова горохом посыпались из Глимбо:
— Клянусь, капитан, они просто лопаются от благодарности! Всей команде очень нравится здесь, в лесу! Погода, солнце, жратвы навалом. Вот только не привыкли они так много ногами шевелить на суше… Пираты ведь, не пехотинцы. Ну, некоторые ноги натерли…
— Лапки заболели! Кто будет жаловаться, направляй ко мне, я вылечу. Дальше будут на обрубках ковылять. И скажи им, пусть перестанут на меня глазеть. И еще скажи, что, если кто помянет этого полосатого пса, сразу язык отрежу и заставлю проглотить. Нет никакой полосатой собаки, и никто за нами не гонится. Понял?
Не дожидаясь ответа, Рага Бол отвернулся от своего одноглазого помощника и шагнул прочь. Саблю он оставил в стволе, предоставив Глимбо честь и труд вытащить ее и вернуть владельцу. Глимбо еще не успел прийти в себя, а тут новая неожиданность: капитан вдруг осел в грязь и, чуть не всхлипнув, пробормотал:
— Я ночей не сплю… Добавь часовых, когда стемнеет.
Глимбо освободил клинок и вернул его капитану. Тот сгреб саблю, искоса посмотрев на помощника:
— Чего уставился, болван? Иди расшевели их…
Глимбо отдал честь и отошел, не зная, что и думать.
Нет, на капитанском мостике еще недавно стоял совсем другой Рага Бол. Что-то неладное творилось с капитаном. Он обернулся, посмотрел на Бола, но тот уже забыл о Глимбо. Повернув голову и вытянув шею, капитан искал взглядом что-то далеко позади.
Неистовый Рыж лежал на мягкой подстилке из мха и, притворяясь спящим, прислушивался к утренней беседе своих верноподданных.
— Да, утречко что надо, и местечко подходящее… — это Флинки.
Следующей открыла рот Кривохвостиха:
— Яйца лесного голубя, сэр! Как прикажете сварить?
— Всмятку, — отозвался Флинки. — Никогда не уважал крутых… м-м, да, и яиц тоже.
— Я для тебя день и ночь варить да жарить буду, если обеспечишь нам отдых здесь на недельку.
— Да уж, жалко расставаться с таким местечком, — это уже Юнна. — Задури башку этому недоростку, чтоб не прыгал попусту.
Флинки лучился уверенностью:
— Можете на меня положиться, ребята. Мой серебряный язычок-колокольчик зачарует любого…
Рыж громко зевнул, лениво сел и потянулся:
— Яйца лесного голубя всмятку, Флинки? Давай их сюда.
Флинки, не моргнув глазом, передал яйца новому атаману:
— С добрым утречком, сэр, и предстоящим добрым, надеюсь, деньком. Мы как раз восхищались выбранным вами местом. Хорошо, когда вождь столь мудр!
Рыж отложил вареные яйца в сторонку и поднялся, сжимая саблю. Надувшись, он авторитетно провозгласил:
— Не слишком влюбляйтесь в этот ручей, жалко будет расставаться. После завтрака снимаемся. Как только вернется Сливонос.
Полкотлеты не смог скрыть неудовольствия:
— Сам же сказал, что остаемся здесь!
Рыж покрепче сжал саблю:
— Ну… я передумал. Атаман имеет право изменить свое решение.
Голозад мрачно уставился на противного лисеныша.
— «Изменить решение»! — передразнил он. — И куда теперь прикажешь топать, ваше могущество?
Приподняв саблю, Неистовый Рыж шагнул к Голозаду и отчеканил:
— Мы направимся к этому самому Рыжволлу, если тебе очень надо знать. Так что собирай пожитки.
Голозад неосторожно отвернулся от Рыжа и обратился к остальным:
— Ха, Крошке Рыжу не терпится узнать волшебное слово, чтобы казаться великаном.
Рыж взмахнул саблей и одним махом отхватил дерзкой ласке полхвоста.
— Й-и-и-а-а-а-а! — раздался вопль Голозада. — Мой хвост!
Юппа схватила комок берегового ила и прижала к обрубку хвоста. Одуревший от боли и страха Голозад тихонько постанывал.
Пользуясь всеобщим замешательством, Рыж снова взмахнул саблей. Все попятились. В глазах мелькнул страх.
— Следующего нахала убью! — свирепо заявил Рыж. — Думаете, я не знаю, что вы бормочете за моей спиной? Думаете, сможете меня одурачить? Так выгребите грязь из ушей и слушайте. Я здесь теперь устанавливаю правила! А вы их выполняете. Я завладею мечом и аббатством. Кто-нибудь хочет возразить? Я слушаю!
Флинки умиротворяюще воздел лапы:
— О чем речь?! Кто захочет смерти от меча такого великого воина?!
В этот момент Рыж почувствовал себя главным в стае. Его переполнило чувство мощи. Теперь он может быть таким же жестоким, как Беррад или Скрод. Ведь он только что пролил кровь!
— Отныне я принимаю решения. Мы идем в аббатство. Вставай, Голозад, ты пока еще не покойник.
Голозад медленно поднялся. Хвост его украшала неуклюжая примочка из ила, обернутая листком щавеля. Ненавидящими глазами он уставился на Рыжа:
— Нас здесь восемь, а ты один, вошь…дь. И ночью тебе спать придется. Так что не слишком заносись. Всех не переубиваешь. Я бы на твоем месте за спину опасался.
Рыж понимал, что Голозад верно оценил обстановку, но назад пути не было. Кончиком сабли он опрокинул котелок в костер. Вода, испаряясь, зашипела, от костра повалил пар.
В этот момент из лесу вывалился Сливонос. Он удивленно завертел носом, пытаясь понять, что происходит.
— Что тут у вас, ребята?
Флинки первым раскрыл рот:
— Ох, Сливонос, дружище, чего тут только не происходит…
Но Неистовый Рыж перебил горностая:
— Я теперь вождь. Мне докладывай. Что обнаружил?
Без дальнейших расспросов Сливонос махнул лапой в неопределенном направлении:
— Там с севера на юг проходит тропа. Может, это и есть дорога к аббатству, шеф. Примерно день пути отсюда. До тропы.
— Снимаемся! — заторопился Рыж. — Сливонос впереди, показывает дорогу. Я сзади. Рогг и Флогго со мной. — Он повернулся к Флинки. — И запомни, серебряный язычок, никаких сплетен и заговоров. Я за вами слежу. Никаких разговоров о моих поступках и решениях. Пошевеливайтесь! — заключил он тираду, обращаясь уже ко всем.
Приятно было шагать по лесу. По траве прыгали пятна света и тени, над цветами вились пчелы и бабочки, в ветвях щебетали птицы. Рыж не обращал внимания на красоты природы. Он следил за спинами своих верноподданных и беседовал с молчаливыми братьям и лучниками так, будто они были его закадычными друзьями уже много сезонов:
— Держитесь меня, ребята. Будете моими заместителями. Охраняйте мой тыл, а я уж вас достойно награжу, когда возьмем аббатство. Королями заживете!
Рогг и Флогго вовсе не польстились на посулы новоиспеченного начальника. Вожди приходили и уходили, и каждый из них был жесток и жаден. Братцы молча топали вперед, а Неистовый Рыж семенил,
