Компания «Ром «Бакарди»» не могла избежать общения с продажными
государственными чиновниками в администрации Грау – как в прежние годы не могла
отгородиться от профсоюзных лидеров-batistiano. Правительственные аудиторы,
санитарные инспекторы, сборщики налогов постоянно обходили все заводы в стране и,
как правило, находили к чему придраться – если, конечно, не удавалось «уладить»
ситуацию негласным образом. В один прекрасный день в 1947 году на сантьягском заводе
«Бакарди» появились ревизоры из министерства финансов со старыми, пожелтевшими
папками, где содержались подсчеты убытков, которые компания несет из-за испарения –
это были те самые документы, которые двадцатью годами раньше изобрела
администрация Херардо Мачадо, чтобы вынудить фирму «Бакарди» платить еще больше
налогов. К возмущению компании, ревизоры пригрозили возобновить претензии к тому,
как «Бакарди» подсчитывает убытки.
Пепин Бош был в ярости. Многие бизнесмены на его месте просто дали бы
ревизорам взятку, чтобы те отозвали свои претензии (собственно, этого от него и ждали),
однако Бош выступил со встречным заявлением. В правительстве заседали его бывшие
товарищи-autentico, и теперь они вымогали взятки у старых друзей. Еще не вполне
оправившись после катастрофы, обремененный тратами на восстановление фабрики после
пожара, который произошел всего несколько месяцев назад, Бош полетел в Гавану
спорить с администрацией Грау. Он добился приема у члена кабинета Грау, с которым
был хорошо знаком – это был премьер-министр Карлос Прио, с которым Бош когда-то
сотрудничал в борьбе против Мачадо. Прио был одним из студенческих вожаков, которые
во время событий 1933 года были ближе всего к Грау, и они с Бошем были добрыми
друзьями давнего активиста-autentico Карлоса Эвии, одного из главных соратников Боша
во время гибарского восстания. Прио извинился перед Бошем за действия ревизоров и
устроил так, что дело закрыли, однако все же намекнул Бошу, что оказал ему любезность
и что долг платежом красен.
* * *
Куба превратилась в государство преступников. Долгие десятилетия политические
конфликты на острове всегда приводили к вспышкам насилия, а за время президентства
Грау вспышки эти стали еще смертоноснее. Битвы за власть и влияние в кубинском
конгрессе или среди профсоюзных лидеров сплошь и рядом заканчивались перестрелками
и даже дуэлями. Однако главным очагом насилия стал Гаванский университет. По
традиции университетский городок был закрыт от полиции и армии – и в результате он
долго был пристанищем антиправительственных элементов. Там можно было с легкостью
хранить запасы оружия и боеприпасов, а позиции студенческих вожаков занимали
зачастую те, у кого было больше всего оружия и самые грозные сторонники.
Среди активистов, которые в то время стремились укрепить силовые позиции
университета, был самолюбивый студент-юрист по имени Фидель Кастро. Он вырос на
ферме в сельской местности на востоке Кубы, и ему недоставало утонченной культуры
соучеников из высшего общества; близкие приятели дразнили его guajiro (деревенщина).
Хотя благодаря отцу, зажиточному землевладельцу, Кастро никогда не нуждался в
деньгах, он не умел подбирать гардероб и не всегда одевался опрятно. Он мало
интересовался студенческими вечеринками, не танцевал, не слушал музыку и, по всей
видимости, не пользовался успехом у девушек. Однако характер у него был сильный – что
проявлялось и в том, с каким значительным видом он расхаживал по студенческому
городку, нарядившись в полосатый пиджак и кричащий галстук: студент-политикан,
готовый в любой момент разразиться речью по любому вопросу и убедить окружающих в
своей правоте. Кастро был высок, крепок, с длинным прямым носом и высоким лбом и
уже в девятнадцать лет обладал властной и авторитетной манерой держаться. Соучеников
