давали перестали. Единственной надеждой Прио было найти умного и авторитетного
министра финансов – и президент понимал, что этого человека надо искать вне его
ближайшего политического окружения.
К счастью, Прио сохранил хорошие отношения с одним из самых известных и
уважаемых деловых людей на всей Кубе – с Пепином Бошем из компании «Ром
«Бакарди»». Если бы Прио удалось заманить Боша в свою администрацию, это показало
бы, что он как президент твердо намерен проводить реформы, укрепить отношения с
деловой общественностью, улучшить репутацию Кубы в глазах зарубежных кредиторов,
связать свое правительство с респектабельным частным предприятием. Несмотря на
получившие широкую огласку конфликты с трудовым коллективом и на критику
некоторых комментаторов-коммунистов «Бакарди» оставалась одной из самых
почитаемых местных кубинских компаний, а Бош как ее глава поддерживал традиции
прогрессивного управления, которыми издавна славилась семья Бакарди. Вклад в борьбу с
диктатурой Мачадо доказал патриотизм Боша, а умелая организация зарубежных
отделений «Бакарди» подтвердила его деловые качества. Президент Карлос Прио видел в
Боше человека, который мог спасти его администрацию, и осенью 1949 года Прио
попросил его приехать в Гавану и послужить стране на должности министра финансов.
Министерство финансов надзирало над правительственными контрактами и собирало
налоги и таможенные пошлины и поэтому в течение долгого времени служило яркой
иллюстрацией проблемы коррупции среди государственных чиновников Кубы.
Однако Бош отказался от предложения Прио. «Я сказал ему, что управляю
«Бакарди» и что мне нужно еще следить за заводом в Пуэрто-Рико и за многим другим, -
вспоминал он много лет спустя. – Я сказал, что это невозможно. Сказал, что просто не в
состоянии этим заниматься». Хотя президентом компании по-прежнему значился Энрике
Шуг, он уже давно впал в старческое слабоумие, и никто не сомневался в том, что глава
компании – именно Бош. Всего за два года до этого компания открыла новую пивоварню
«Атуэй» в Эль-Которро неподалеку от Гаваны. Мексиканский завод процветал – теперь
там производился ром и для экспорта в Канаду, а не только для мексиканского рынка. На
новом заводе в Пуэрто-Рико полным ходом шла работа по ремонту и расширению. А
поскольку постоянно приходилось слышать новости о новых гангстерских атаках в
Гаване, постоянных непорядках с участием рабочих, растущем влиянии Эдди Чибаса и его
сторонников с их риторикой, для Боша перспектива занять кресло министра в кабинете
президента Прио была не привлекательнее тюремного срока.
Тем не менее президент Прио продолжал настаивать и постоянно звонил Бошу и
уговаривал его. Президенты Кубы привыкли к тому, что это у них выпрашивают посты в
правительстве – а здесь Прио пришлось упрашивать Боша самому. В конце концов Прио
вызвал Боша в свой кабинет в президентском дворце. Там он уже не просил и не
увещевал. Он встал в полный рост за своим столом, посмотрел сверху вниз на маленького
лысого Боша, который был старше на пять лет, и заявил: «Я – президент Кубы, а вы –
кубинский гражданин, и я приказываю вам занять пост министра финансов». Тогда Бош
сдался – но предупредил Прио, что обязанности в фирме «Бакарди» вынуждают его занять
должность министра лишь на короткое время. Тем не менее назначение было встречено с
большим энтузиазмом, и газета «Гавана Пост» отмечала, что «назначение энергичного
начальника «Бакарди» следить за мошной страны – знак того, что правительство Прио
готово на все, чтобы заслужить хорошую репутацию».
Незадолго до вступления в должность во время послеобеденной беседы в «Ротари-
Клубе» Бош сказал, что отправляется в Гавану «безо всяких политических амбиций». Он
добавил, что будет «делать то, что лучше для страны, а не стараться обогатить богатых
или отвергнуть бедных – словом, я приложу все усилия, чтобы поднять уровень
благосостояния всех кубинцев, а особенно тех, кому не предоставлялась возможность
