он более кубинский! Он создан для жаркого кубинского климата – а значит,
полезнее для нас… Так поднимем же бокалы «Бакарди»! Он сделан на Кубе, чтобы
радовать всю Вселенную!
Подобными рекламными кампаниями «Бакарди» прославляла тот самый стиль
жизни «ром и румба», который Фидель Кастро и прочие революционеры впоследствии
заклеймят декадентским. Однако с точки зрения Бакарди никакого противоречия между
кубинским патриотизмом и кубинским жизнелюбием не было. Смысл был не в том, чтобы
поощрять изнеженность и уход от действительности, а в том, чтобы кубинцы были
довольны собой и горды своей страной – даже когда плясали всю ночь напролет.
Сами же Бакарди обставляли собственные праздники донельзя демократично. В
Сантьяго, знаменитом на всю страну своими разнузданными вечеринками, мужчины, а
иногда и женщины из семьи Бакарди имели репутацию завзятых гуляк. Они славились
щедростью в барах частного клуба «Сан-Карлос» в центре города и в отеле «Венера»
напротив. Если единственным способом добиться, чтобы заведение оставалось открытым
спустя полчаса после официального окончания работы, были щедрые чаевые бармену и
заказ еще по стаканчику для всей компании, всегда находился кто-то из Бакарди, кто был
готов раскошелиться. Любимым членом семьи был Даниэль Бакарди, душа общества и
внук Эмилио, который к началу пятидесятых годов отвечал за работу «Бакарди» в
Сантьяго. Даниэль был лицом компании «Бакарди» и относился к этой обязанности
весьма серьезно: регулярно объезжал все крупнейшие ночные клубы, бары, рестораны и
прочие заведения и рекламировал там и имидж, и продукты компании. Он был человеком
состоятельным, однако друзья его принадлежали ко всем слоям общества и любили его за
простую манеру держаться и легкое отношение к работе и к жизни. В семье любили
рассказывать историю о том, как однажды Даниэль вернулся домой на рассвете после
затяжного кутежа и обнаружил, что его жена Грасиэла уже встала и ждет его на пороге,
естественно, недовольная, что он так долго отсутствовал. «В такое время домой не
возвращаются», - сердито сказала она. «Точно, - кивнул Даниэль. – В такое время уже
уходят на работу». И, не заходя в дом, повернулся и направился в контору «Бакарди».
Даниэль был знаменит способностью пить, не пьянея. Один молодой в ту пору
сотрудник «Бакарди» многие годы спустя вспоминал, что Даниэль вполне мог за ночь
прикончить с несколькими друзьями пятую часть галлона белого рома «Карта Бланка» и
наутро появиться на заводе или в конторе – твердо держась на ногах, с безупречно ясной
головой и готовый решать любые рабочие вопросы.
Кутежи под патронажем «Бакарди» достигали в Сантьяго пика в июле – во время
ежегодного карнавала, самого роскошного на всей Кубе. В три дня карнавала ни о какой
работе в городе и речи не шло, а на улицах пили и танцевали толпы народу. Изюминкой
праздника был ежегодный парад и состязания comparsas – местных самодеятельных
ансамблей. Каждая comparsa состояла из десятка или больше местных жителей в
причудливых костюмах, которые играли на барабанах-конга или рожках, били в бубны,
трясли маракасами и даже колотили в сковородки в ритме зажигательной конги. Те, кто не
играл на музыкальных инструментах, по старинной сантьягской карнавальной традиции
выстраивались в цепочку за спиной у остальных и танцевали - так и теперь танцуют конгу
во всем мире. На перекрестках жарили молочных поросят, а уличные разносчики
продавали ром и пиво. Руководство «Бакарди» всегда выдавало своим работникам
премию размером до ста долларов перед самым карнавалом, так что сотрудники
«Бакарди» были среди самых веселых гуляк и следили за тем, чтобы фирменный ром
лился рекой. Веселье не прекращалось ни днем, ни ночью.
К 1950 годам сантьягский карнавал, в сущности, превратился в праздник «Бакарди»
- так тесно он был связан с местной фирмой. «Бакарди» помогала украшать весь город
