повстанцы. Впоследствии Че Гевара говорил, что Кастро велел ему и другим повстанцам
«выглядеть молодцевато, по-солдатски», что в сложившихся обстоятельствах было
непросто. «Я оглядел сначала себя, потом других, - писал Че Гевара. – Башмаки у нас
разваливались, и мы обвязывали их проволокой; мы были покрыты грязью. Но мы
старались как могли и шагали строем – со мной во главе». На самом деле обман не
ограничивался невинным спектаклем Че. В какой-то момент Рауль Кастро выбрал одного
из бойцов и велел ему подойти к Кастро и объявить: «Comandante, прибыл связной из
второй колонны», на что Фидель ответил: «Пусть подождет, когда я освобожусь». Кастро
рассказал Мэтьюсу, что силы Батисты организованы «в колонны по 200; мы – в группы от
десяти до сорока человек, и мы побеждаем». Все это была ложь, рассчитанная на заезжего
журналиста, - и ей поверили. В то время Кастро командовал парой десятков человек, и все
они присутствовали при интервью.
Первая статья Мэтьюса вышла в свет 24 февраля и начиналась так: «Фидель
Кастро, вождь революционной кубинской молодежи, жив и сражается – упорно и успешно
– в суровой твердыне практически непроходимых гор Сьерра-Маэстра на южной
оконечности острова». Мэтьюс говорил, что политическая программа Кастро «ратует за
новое устройство Кубы – радикальное, демократическое и потому
антикоммунистическое». Что же касается самого Фиделя, «Было сразу понятно, что его
люди обожают его, а еще – понятно, почему он завладел воображением кубинской
молодежи на всем острове». Передовица возымела в точности то действие, на которое
рассчитывал Кастро – он сразу же стал знаменитостью в США и героем на Кубе.
13 марта Революционный Студенческий Директорат устроил нападение на
президентский дворец Батисты в Гаване с целью убить диктатора. Однако Батисте
донесли о грозящей ему опасности, и он забаррикадировался на верхнем этаже, куда
можно было попасть только на заблокированном лифте. Дворцовая охрана отразила
нападение студентов, причем погибло не меньше тридцати пяти мятежников. Директорат
был уничтожен, а Фидель Кастро, которому реклама в «Нью-Йорк Таймс» придала много
сил, остался единственным вождем движения против Батисты.
На покушение Батиста ответил такими кровавыми репрессиями, каких на Кубе еще
не видели. Он был жестоким и ленивым тираном и проводил время за игрой в канасту и
просмотром фильмов ужасов – а руководить полицией поставил садистов. После
нападения на дворец кубинские тюрьмы были забиты до отказа. Полицейские дознаватели
безнаказанно пытали и убивали узников, вырывали ногти, отбивали внутренние органы,
ломали кости, уродовали лица. Чем ниже было происхождение узника, тем скорее его
убивали, и многие арестованные исчезали без следа.
Подобно авторитарным испанским властям, которые более ста лет назад
натравливали на борцов за независимость «эскадроны смерти» voluntario, режим Батисты
вооружал ополченцев и побуждал их преследовать всех, кого подозревали в
революционных настроениях. Среди этих печально известных отрядов были и «Los
Tigres», «Тигры», небольшой отряд сантьягских головорезов во главе с Роландо
Масферрером, бывшим коммунистом, который возглавлял особенно агрессивную
студенческую банду в Гаванском университете в сороковые годы, когда Фидель Кастро
там учился. Прошло десять лет – и Масферрер стал горячим сторонником Батисты,
сенатором и газетным магнатом, который посвятил свою жизнь тому, чтобы выслеживать
и истреблять противников режима, а заодно и требовать отступных с того, кого он
запугивал. Это был коренастый угрюмый усатый человек с толстыми волосатыми руками,
который любил наряжаться в ковбойскую шляпу и темные очки и везде появлялся в
компании вооруженных до зубов телохранителей. Масферрер считал Сантьяго, город
героев-революционеров и рома «Бакарди», своими владениями.
