руководство предприятием.
Несмотря на всю подготовку к национализации революционные власти не
позаботились выяснить, где на самом деле находится головная контора компании «Ром
«Бакарди»». Вместо того чтобы отправиться в администрацию фирмы на улице Агилера в
Сантьяго, кубинские военные офицеры, которым была поручена экспроприация, тем
утром нагрянули в здание «Бакарди» в центре Гаваны, где у компании был только отдел
продаж. Самым высокопоставленным служащим компании, кого они там нашли, был
Хуан Прадо, тридцатилетний менеджер по продажам. Прадо был человек веселый и
обаятельный, прирожденный торговец и восходящая звезда компании. Пепин Бош
поставил его во главе гаванского отделения еще в двадцать шесть лет. Тем не менее Прадо
не был готов к внезапному появлению в своем кабинете двух кубинских морских
офицеров и нескольких вооруженных milicianos. Старший офицер сжимал в руке копию
ордера на экспроприацию «Бакарди» - размноженную на мимеографе страничку,
пестревшую ошибками и неграмотно построенными фразами.
- Вам нужно прийти с этой бумагой в контору в Сантьяго, - сказал Прадо. –
Головная контора компании находится там.
Однако моряки заявили, что им приказано прийти в здание «Бакарди» в Гаване и
получить ключи от кабинетов и сейфов. Не зная, что еще сказать, Прадо попросил у
старшего революцинного офицера расписку.
- Мне же надо будет что-то показать начальнику, - неловко проговорил он.
Офицер нацарапал что-то на клочке бумаги, и Хуан отдал ему ключи. Прадо с
офицером были немного знакомы, и незваный гость старался держаться как можно
дружелюбнее.
- Вы ничего не должны «Бакарди», - сказал он. – Вы же не из их семьи. Теперь это
будет народное предприятие. Для вас это отличный шанс. Оставайтесь с нами!
Прадо взвесил это предложение, но ничего не сказал. Он очень хотел поскорее
посоветоваться с Даниэлем Бакарди и другими руководителями компании и понять, что
теперь делать, однако звонить им по телефону считал рискованным, поэтому тут же
заказал билет на дневной рейс в Сантьяго. Каково же было его удивление и огорчение,
когда в самолете он увидел тех же двоих офицеров, которые уже поняли, что нужно было
сразу лететь в Сантьяго.
Между тем на сантьягском заводе «Бакарди» появилось несколько десятков
вооруженных milicianos и окружили его по периметру. Когда Мануэль Хорхе Кутильяс
после обеда уезжал с работы, у главных ворот его остановил один из milicianos и
потребовал открыть багажник. Кутильяс пришел в ярость, однако у всех milicianos были
пистолеты, так что он, стиснув зубы, подчинился требованию. Прилетев из Гаваны, Хуан
Прадо сказал Даниэлю, что ему предложили остаться в компании, и спросил, будет ли это
полезным для «Бакарди». «Пока не могу вам этого посоветовать», - ответил Даниэль. Он
никак не мог разобраться в происходящим и не знал, что сказать.
На следующий день рано утром Даниэль сел за стол переговоров в администрации
компании с двумя представителями государственного конгломерата, в который должны
были войти все компании по производству рома и пива; одним из них был юрист из
«управления индустриализации» в Национальном институте аграрной реформы, другим –
человек, делегированный революционным правительством в качестве нового
руководителя фирмы «Бакарди», тихий и вежливый бухгалтер по имени Андрес Йебра.
Кроме того, присутствовали три лидера профсоюза «Бакарди». Даниэль представлял
компанию, в чем ему помогали казначей Орфилио Пелаес и трое ведущих сотрудников
компании, женатых на внучках Эмилио Бакарди – Мануэль Кутильяс-старший с
пивоварни «Атуэй», Хосе Аргамасилья-старший, глава отдела связей с общественностью,
и заместитель директора Луис дель Росаль. В 8 часов 40 минут утра 15 октября 1960 года,
