собственности на Кубе, однако «Бакарди» как корпорация по большей части старалась не
вмешиваться в политику Вашингтона по кубинским вопросам. Теперь все было иначе.
Годом раньше «Бакарди» сыграла главную роль в организации Американо-
кубинского делового совета, корпоративной группы, которая была призвана заниматься
американо-кубинскими торговыми и инвестиционными отношениями в рамках
подготовки к предполагаемому переходу в эпоху после Кастро. В Совет входило около
десятка американских компаний - от «Чикита-брендс» и «Амстар» (компания-
производитель сахара) до аудиторской фирмы «Куперс и Либранд» - однако инициатором
процесса стала именно «Бакарди», и ее генеральный директор Мануэль Хорхе Кутильяс
стал первым председателем Совета. В то время многие американские компании
стремились инвестировать капиталы в кубинскую промышленность, однако Совет
рекомендовал американскому правительству не спешить восстанавливать торговлю с
островом. Официальная формулировка задач Совета, изданная от имени Кутильяса,
гласит, что Совет настаивает, чтобы «необходимыми условиями американской
коммерческой активности и экономической деятельности на Кубе» стали соблюдение
законности и уважение к праву частной собственности.
Еще более очевидным знаком откровенной позиции Бакарди по кубинским
вопросам стал в октябре 1994 года отказ «Бакарди-Мартини», базировавшейся в Майами,
от сотрудничества с фирмой «Берсон-Марстеллер», которая курировала ее связи с
общественностью, после того, как два вице-президента этого агентства выступили с
публичной критикой торгового эмбарго с Кубой. Услышав об этих заявлениях, Родольфо
Руис в головной конторе «Бакарди» в Майами немедленно разорвал многомиллионный
контракт с этой фирмой. В то время администрация Клинтона рассматривала послабления
в торговых санкциях. «Мы поступили так безапелляционно именно потому, что на
администрацию президента постоянно оказывают давление, чтобы она изменила условия
эмбарго», - сказал Руис журналисту. Он добавил, что «Бакарди-Мартини» разорвала
отношения с «Берсон-Марстеллер» с целью «дать понять правительству [США], что о
снятии эмбарго не может быть и речи». Пожалуй, подобные недвусмысленные
политические заявления были для компании беспрецедентны. В целом «Бакарди» не
афишировала поддержку эмигрантского движения. Скажем, фонд на содержание
крошечной организации ПКИ составлял всего несколько тысяч долларов в месяц, в
основном – на офисные затраты и один-два оклада, и вне эмигрантской общины о ПКИ
почти никто не знал.
По иронии судьбы всплеск интереса «Бакарди» к правительственной политике
США по отношению к Кубе совпал с моментом, когда кубинский характер компании стал
еще менее выраженным после присоединения «Мартини энд Росси». «Бакарди Лимитед»
стала огромной многобрендовой всемирной корпорацией, и с каждым годом акционеры
уделяли все больше внимания возврату дивидендов и стоимости акций и все меньше –
миссии «Бакарди» «прославить имя Кубы» и напомнить о своем кубинском
происхождении. Естественно, члены семьи были вне себя, когда услышали, что ром
«Гавана-Клуб», который продвигает на мировом рынке компания «Перно Рикар»,
производится на старой винокурне «Бакарди» на улице Матадеро в Сантьяго! Однако к
1994 году вовлеченность компании в дискуссии по поводу американо-кубинских
политических отношений объяснялась реваншистскими страстями обиженных эмигрантов
все-таки в меньшей степени, нежели опасениями по поводу коммерческой угрозы, что на
американском рынке будет доминировать ром, который продвигает «Перно Рикар». В
более широком смысле «Бакарди» тревожило, что французская фирма (и другие западные
партнеры) продлят существование режима Кастро, снабжая его отчаянно необходимыми
капиталами и профессиональными знаниями. С учетом истории семьи Бакарди на Кубе
