заявляли, что их компания получила права на торговую марку «Гавана-Клуб» и что
«Бакарди» пытается отобрать торговую марку, поскольку боится коммерческой
конкуренции. Юристы совместного предприятия хотели, чтобы разбирательство по-
прежнему было сосредоточено исключительно на законодательстве по торговым маркам –
а не на напряженных американо-кубинских политических отношениях. Кубинская
сторона напомнила судье, что наследники семьи Аречабала своим бездействием, в
сущности, отказались от торговой марки еще в 1973 году, хотя и могли бы возобновить
права на нее, заплатив небольшую пошлину и оформив «сертификат о неиспользовании»,
где говорилось бы, что они отказались от своего ромового бизнеса лишь потому, что его
захватил Фидель Кастро. Американские суды последовательно выносили решения,
позволяющие владельцам фирм, экспроприированных режимом Кастро, регистрировать
торговые марки в США – если они этого хотели и делали соответствующие шаги.
Кубинское правительство дождалось, чтобы срок регистрации семьи Аречабала истек, и
лишь потом предприняли попытку забрать торговую марку «Гавана-Клуб» себе. С точки
зрения французско-кубинской стороны это были факты.
Юристы «Бакарди», со своей стороны, с самого начала стали выруливать процесс в
сторону от вопросов законодательства по торговым маркам и к тому, как Кастро
экспроприировал предприятие семьи Аречабала в 1960 году. «Бакарди» настаивали, что
кубинское правительство украло торговую марку у семьи Аречабала и, следовательно, не
может претендовать на право собственности. Уильям Голден, юрист, возглавлявший
команду «Бакарди» на процессе, четко сформулировал свою позицию во вводном
заявлении. «Ваша честь, - сказал он, - хотя этот процесс и назовут «дело «Гавана-Клуб»»,
в сущности,
частную собственность». Этот постулат «Бакарди» подчеркивали постоянно. «Не надо
исходить из предпосылки, будто режим на Кубе легитимен, - говорил журналисту юрист
Игнасио Санчес. – Исходите из предпосылки, что Кастро нелегально конфисковал чужую
собственность».
Главная проблема для «Бакарди» состояло в том, что и американские, и
международные законы и соглашения о торговых марках не предполагали различия
между «легитимными» и «нелигитимными» правительствами. Если бы решение по делу
«Гавана-Клуб» выносилось исключительно на основании уже существующих законов и
прецедентов, благоприятный для «Бакарди» исход едва ли был бы вероятен. Сам Санчес
признавал «слабые места» юридической позиции «Бакарди» (так он назвал их
впоследствии): существующее американское законодательство вполне допускало
регистрацию торговой марки, приобретенной в результате конфискации той или иной
фирмы кубинским правительством, если только прежний владелец этой торговой марки не
предпринимал необходимых мер для ее защиты. Чтобы «Бакарди» могли победить в этой
схватке, было необходимо, чтобы конгресс США провел новый закон о торговых марках,
который соответствовал бы конкретной ситуации с ромом «Гавана-Клуб».
Игнасио Санчес подсказал юридическую формулировку этого закона. Он заявил,
что конгресс должен препятствовать кубинскому правительству регистрировать торговые
марки, приобретенные в результате конфискации собственности, если прежний владелец
не дал на это разрешения. Подобный законодательный акт, по сути дела, дал бы
американским судам указание при некоторых обстоятельствах не соблюдать
Панамериканскую конвенцию по защите торговых марок, принятую в 1928 году, и имел
бы обратную силу. Санчес предложил свой законопроект в мае 1998 года на слушаниях
юридического подкомитета палаты представителей, посвященных «всевозможным
вопросам по патентам и торговым маркам». В своем заявлении Санчес привел лишь один
пример действий, которые не должно было допускать новое законодательство:
