Бразилии фирму «Бакарди» знали как честного работодателя, как корпорацию,
наделенную гражданской отвественностью, покровительницу искусств, защитницу
окружающей среды. По правде говоря, было бы ошибочно искать особый подтекст в
политической деятельности компании с 1994 по 2004 годы. В эти же годы компания
отличалась мудрыми инвестиционными решениями, приобретением престижных брендов
и настолько бурным приростом капиталов, что его не могли предсказать никакие
финансовые аналитики. В целом поведение «Бакарди» в конце девяностых скорее
укрепило, нежели подорвало репутацию фирмы в алкогольной индустрии.
Более того, продвижением лоббированного законодательства в конгрессе США
занималась отнюдь не одна фирма «Бакарди». Американские корпорации, в том числе и
американские филиалы зарубежных фирм, не раз и не два предпринимали подобные
попытки. «Бакарди» отличалась от них лишь тем, что ее деятельность, связанная со
спорами по поводу торговой марки «Гавана-Клуб», следует понимать в широком
контексте долгой истории участия фирмы в кубинских делах. Это была компания с
глубокими кубинскими корнями, и владела ей по-прежнему кубинская семья. У нее были
причины заявить свои права на то, чтобы считаться создателем кубинского рома, и члены
семьи давно считали, что как только можно будет перестать оглядываться на Фиделя
Кастро, компания вернется на остров. Этот день стремительно приближался. Однако
эпизод с маркой «Гавана-Клуб» отчетливо показал, что воссоединение «Бакарди» с Кубой
произойдет на принципиально новых условиях – теперь это была богатая и умудренная
опытом алкогольная империя, еще одна международная корпорация, привыкшая
сталкиваться с глобальными конкурентами и одерживать над ними триумфальные победы.
В каком-то смысле Куба превратилась для нее в очередное поле боя.
Глава двадцать третья
Кто получит Кубу
Солнечным июньским днем 2001 года Фидель Кастро выступал на митинге под
открытым небом с обычной пламенной речью – и вдруг пошатнулся, голос у него ослабел,
лицо внезапно заблестело от пота. Он поднял руку, чтобы вытереть лоб – и вдруг рухнул
лицом вниз. Сотрудники службы безопасности в форме мгновенно оказались рядом и
бережно помогли Фиделю спуститься со сцены. Один из офицеров, готовый выхватить
пистолет, пристально вглядывался в притихшую толпу. Никто никогда не видел, чтобы
Фидель падал в обморок. Самый верный его соратник министр иностранных дел Фелипе
Перес Роке, бледный от ужаса, подскочил к микрофону и прокричал: «?Calma y valor!» -
«Сохраняйте спокойствие и мужайтесь!» Многие в толпе в ответ замахали крошечными
кубинскими флажками, которые им раздали перед началом митинга. «Фидель, Фидель,
Фидель!» - скандировали они.
Кратковременный обморок Кастро напомнил кубинцам очевидный, но редко
признаваемый факт – Фидель старик, силы покидают его, и однажды настанет день, когда
он не сможет больше править островом. Не прошло и нескольких часов, как у дверей
видных гаванских диссидентов появились агенты государственной безопасности. Все уже
знали, что Кастро совершенно оправился, однако власти по-прежнему хотели показать,
что режим разберется с любой политической неожиданностью. В Майами, где мир
кубинской эмиграции долгие годы дожидался, когда же Кастро наконец умрет, новости о
его «болезни» в течение несколько часов обсуждались во всех программах
испаноязычных радиостанций.
В октябре 2004 года Кастро споткнулся и упал, когда сходил со сцены после
церемонии вручения дипломов. Он сильно ударился об пол и повредил руку и колено.
Падение было заснято на телекамеру, однако сторонники старика-comandante вовсе не
хотели, чтобы видеоролик, где он неуклюже валится с ног, транслировался по всей Кубе.
