телеграммами. Местная администрация в Сантьяго обвинила Вуда и Рута в том, что они
«стремятся не дать выхода желаниям и волеизъявлению кубинцев, всех и каждого, именно
в этот исторический момент, когда создание муниципальных правительств должно стать
краеугольным камнем для построения страны». В письме к Руту Вуд признавался, что все
еще «идут разговоры о всеобщем праве голосования» /СНОСКА: Выражение «Всеобщее
право голосования» на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков на Кубе и в
большинстве других стран относилось только к мужчинам./, однако настаивал, что
«лучшие люди» согласны с его ограничениями.
Тем не менее Вуд преувеличивал стремление кубинцев войти в состав
Соединенных Штатов. Даже когда «невежественные и некомпетентные» кубинцы были
отсеяны, на муниципальных выборах в июне 1900 года сокрушительную победу одержали
политические партии, которые отстаивали независимость Кубы и выступали против
аннексии. Проамериканская партия «Демократический Союз» получила такую мизерную
поддержку электората, что даже не стала тратить силы на участие в предвыборной борьбе.
В официальном отчете Вашингтону Вуд сокрушался, что итоги выборов
продемонстрировали победу «экстремистского и революционного элемента на Кубе».
Однако политическое значение выборов было очевидно: Соединенные Штаты должны
были готовиться к тому, что Куба станет независимой, хотят они этого или нет – и
независимо от того, готовы ли к решению этой задачи неоперившиеся правительственные
учреждения, политические партии и правящий класс.
Военный министр Рут – который до того, как войти в администрацию Мак-Кинли,
был преуспевающим юристом, - столкнувшись с опасностью утратить контроль над
Кубой, предложил, чтобы Соединенные Штаты добились от Кубы разрешения на военное
вмешательство в ее дела в любое время ради создания «стабильного правительства».
Сенатор от Коннектикута Орвилл Платт по побуждению Рута в начале 1901 года внес
законопроект, согласно которому Соединенные Штаты получали право продолжать
военную оккупацию Кубы до тех пор, пока создатели новой конституции Кубы не внесут
туда условие, гарантирующее право на интервенцию. В марте Конгресс Соединенных
Штатов утвердил Поправку Платта, и кубинцы выступили с протестом – эта поправка
казалась им по меньшей мере шантажом американского правительства. Возле резиденции
Вуда в Гаване прошла демонстрация, участники которой держали факелы. В Сантьяго
бывшие повстанцы заявляли на публичных митингах, что назрела еще одна революция –
на сей раз против Соединенных Штатов. Однако Вуд твердо стоял на своем и повторял,
что американская армия не уйдет с Кубы, пока в кубинскую конституцию не будет
включено условие Платта. Илайхью Рут предупредил, что если кубинцы и дальше будут,
как он выразился, «проявлять неблагодарность и непонимание того, сколько крови и
средств Соединенные Штаты потратили на то, чтобы обеспечить их свободу от
испанского владычества, общественное мнение о них в нашей стране будет все менее и
менее благоприятным».
* * *
В мае 1901 года делегаты Конституционного съезда на Кубе большинством в один
голос – пятнадцать против четырнадцати – проголосовали за включение Поправки Платта
в новую конституцию страны, по зрелом размышлении рассудив, что даже ограниченная
независимость все равно лучше американской военной оккупации. Тем не менее
сантьягская делегация во главе с местным политиком по имени Антонио Браво Корреосо,
единогласно выступила против условия Платта, считая, что это нарушение обещания
признать суверенитет Кубы. Эмилио Бакарди был один из ближайших
единомышленников Браво Корреосо, и когда в Сантьяго устроили политический митинг в
