переосмыслению, и совсем недавно Пекин умерил свою поддержку национализма. Опасения, связанные с внешним кризисом, плюс внутренний национализм принимают угрожающие размеры, когда дело касается Тайваня. Пекин всегда был одержим Тайванем и не соглашался ни на какие компромиссы, как и некоторые тайваньские политики - порой такая комбинация может превратиться в поистине взрывоопасную смесь, как это было в 2002 году, когда президент Тайваня Чэнь Шуйбянь предложил провести национальный референдум по вопросу независимости острова. В основном Пекин придерживается долгосрочного плана «нормализации» отношений с главной оппозиционной партией Тайваня и опутывает ее разного рода умиротворяющими заявлениями. Но так бывает не всегда. В марте 2005 года Пекин принял «антираскольнический» закон, угрожая Тайваню военными мерами, если тот осмелится каким-то образом рассердить Китай. В результате Евросоюз помимо других мер отложил свой план снятия эмбарго на поставку в Китай вооружений.
Тайвань - это наиболее яркий и значимый пример того, насколько различны экономические стимулы к интеграции и политические потребности в национализме и насколько теми и другими можно управлять. Рационализм принятия решений, которым он руководствуется в экономической политике, не всегда применим в политике социальной, где честь, история, гордость и гнев играют огромную роль. В последние годы Пекин перешел к более разумному, менее агрессивному курсу в отношениях с Тайванем (и даже с Японией), понимая, что время играет ему на руку. Он также провел в жизнь несколько весьма толковых мер, которые укрепили зависимость Тайваня от материкового Китая, - наиболее значительной из них представляется снижение тарифов на сельскохозяйственную продукцию, производимую в тех районах Тайваня, где проживают наиболее яростные сторонники независимости. В то же время китайская военная машина быстро набирает обороты, и совершенно ясно, кто именно выйдет победителем в любом конфликте с Тайванем. Другими словами, экономический рост и глобализация предоставили Пекину план интеграции, но одновременно придали ему сил для военной и политической конфронтации.
ДРАКОН И ОРЕЛ
Важность отношений Китая с любой страной мира меркнет перед значимостью его отношений с одной-единственной страной - Соединенными Штатами Америки. Или, другими словами, ни одна из потенциальных проблем, стоящих перед Китаем, не имеет значения, если она не затрагивает интересы Америки. Война с Тайванем была бы кровавой и трагичной даже без участия США, но она превратится в войну с далеко идущими глобальными последствиями только в том случае, если станет конфронтацией Китая и США. Вызов Китая также имеет гораздо большие последствия для Соединенных Штатов, чем для других стран. История показывает, что когда поднимающееся государство бросает вызов ведущей мировой державе, между ними возникают трудные отношения. Но поскольку ни одна из сторон не признает этого в открытую, и Китай, и Соединенные Штаты испытывают беспокойство и готовятся к неприятностям. На протяжении тридцати лет китайская внешняя политика по целому ряду сугубо прагматических причин была нацелена на удовлетворение интересов Соединенных Штатов. Поначалу это была антисоветская стратегия, затем - потребность в рынках и реформах, затем - реабилитация страны после событий на площади Тяньань-мэнь, вступление во Всемирную торговую организацию и, наконец, Олимпийские игры. Но молодые элиты Китая все больше склоняются к мысли, что их страна в некоторых смыслах должна видеть себя конкурентом Вашингтона. В Вашингтоне, в свою очередь, всегда были те, кто смотрел на Китай как на ближайшую серьезную угрозу национальным интересам и идеалам Америки. Такой взгляд не обязательно предполагает возможность войны или даже конфликта, он просто констатирует существующую напряженность. От того, как обе страны смогут с ней справиться, зависят их отношения в будущем - и мир во всем мире.
А пока и в Пекине, и в Вашингтоне победу празднуют силы интеграции. Китайско-американские экономические отношения основаны на взаимной зависимости. Китаю нужен американский рынок для продажи своих товаров, а Соединенным Штатам нужен Китай для финансирования долга - это звучит так, как если бы старая доктрина о Взаимно Гарантированном Уничтожении была переведена на язык глобализации. (В дополнение к стабилизирующим силам роль сдерживающих средств играют также китайский и американский ядерные арсеналы.) Реальность глобального мира заставляет Америку и Китай выступать в союзе, которого невозможно было бы добиться за счет чистой геополитики. В результате администрация Буша поразительным образом устраивала Китай в вопросе Тайваня. С точки зрения идеологии Джордж Буш-младший являлся наиболее враждебно настроенным президентом, управлявшим американо-китайскими отношениями. В течение всего своего срока он восхвалял демократии, проклинал диктатуры и обещал использовать американскую мощь для осуществления своих целей. Но вопреки этой риторике Буш неоднократно принимал сторону Пекина в вопросах, касающихся Тайваня, и предупреждал Тайвань о нежелательности попыток отколоться - это были самые антитайваньские заявления из тех, что когда-либо были сделаны американскими президентами. Вот почему, несмотря на речи Буша о свободе и его встречу с Далай-ламой, Пекин в основном доволен этой администрацией. По наиболее существенным вопросам Буш всегда был его союзником.
И Пекину, и Вашингтону хватает мудрости, чтобы стремиться к сотрудничеству. Со времен холодной войны мир не видел конфликта между ведущими державами. Если бы холодная война началась снова, все те проблемы, которые беспокоят нас сейчас - терроризм, Иран, Северная Корея, - поблекли бы в сравнении с ней. Она принесла бы гонку вооружений, пограничные проблемы, соперничество среди союзников и сателлитов, локальные войны и, возможно, еще многое другое. Поступательное движение экономической и политической модернизации замедлилось бы во всем мире, а возможно и остановилось бы совсем. Но и без этих жутких сценариев Китай сможет серьезно осложнить существующий в мире расклад сил. Если бы Соединенные Штаты и Евросоюз придерживались кардинально различных взглядов на подъем Китая, это вызвало бы такое напряжение между членами западного альянса, что напряжение, возникшее по поводу войны в Ираке, показалось бы легким недоразумением. Серьезное американо-китайское соперничество по- новому определило бы наступающую эпоху и развернуло бы ее вспять от интеграции, торговли и глобализации.
Существует группа американцев, в основном состоящая из неоконсерваторов и некоторых пентагоновских чинов, которая бьет тревогу по поводу китайской угрозы и говорит о ней главным образом в военных терминах. Но факты никоим образом не подтверждают их опасений. Китай, несомненно, развивает свои вооруженные силы, его оборонный бюджет ежегодно растет на 10, а то и более процентов. Однако он все еще тратит на оборону малую долю той суммы, какую тратит Америка - максимум десятую часть ежегодного бюджета Пентагона. На вооружении Соединенных Штатов стоят двенадцать атомных авианосцев, и каждый несет на своем борту восемьдесят пять истребителей; китайские инженеры- кораблестроители все еще разрабатывают первый авианосец. Согласно данным Пентагона, в Китае есть двадцать ядерных ракет, которые могут достичь американских берегов, но это «малое и громоздкое» оружие «чрезвычайно уязвимо от упреждающего удара». В свою очередь у Соединенных Штатов имеется в резерве девять тысяч ядерных боеголовок и около пяти тысяч - стратегических [16].
Китайцы понимают, что военный баланс складывается отнюдь не в их пользу. Поэтому китайский вызов нельзя сравнивать с вызовом, который представлял Советский Союз - Пекин еще только пытается идти в ногу с современными военными разработками. Китай, скорее всего, останется «асимметричной супердержавой». Он уже пробует и разрабатывает способы нарушить американское военное превосходство, развивая космические технологии и технологии, основанные на Интернете. Но что гораздо важнее, он
В докладе, озаглавленном «Пекинское соглашение», который опирается в основном на беседы с ведущими китайскими учеными и официальными лицами, Джошуа Купер Рамо рисует потрясающую картину новой внешней политики Китая. «Вместо того чтобы строить свою мощь по образцу американской - бряцающей оружием и нетерпимой к чужим взглядам, - пишет он, - растущая сила Китая строится на основе его собственной модели, на укреплении его экономической системы и на жесткой защите его...
