*Товары длительного пользования, образование и научно-исследовательские разработки составляют 8,6; 7,3 и 2,8 процента от ВВП соответственно. Вместе с 15 процентами, сэкономленными традиционными способами, они дадут сумму национальных сбережений, которая превысит 33 процента от ВВП.
Но даже с учетом всех этих поправок Соединенные Штаты по-прежнему имеют серьезные проблемы. Многие тенденции, касающиеся ситуации в макроэкономике, вызывают беспокойство. Какой бы ни была норма сбережения, последние два десятилетия она стремительно падала. По всем расчетам, программа льготного медицинского страхования угрожает раздуть федеральный бюджет. Переход от избытка к дефициту, который произошел между 2000 и 2008 годами, чреват серьезными последствиями. Хуже того, доходы большинства семей не растут или растут очень медленно. Растущее неравенство - характерная особенность новой эры, его подпитывают целых три силы - экономика знаний, информационные технологии и глобализация. Но особенно тревожно то, что американцы берут взаймы 80 процентов резервного мирового капитала и используют его для потребления. Иными словами, мы распродаем наши активы иностранцам, чтобы покупать на две чашки кофе в день больше. Эти проблемы накопились в очень неподходящее время, потому что, несмотря на всю прочность, американская экономика сейчас стоит перед сложнейшей за всю свою историю задачей.
Позвольте провести аналогию с моим любимым видом спорта, теннисом. Поклонники американского тенниса обратили внимание на тревожную тенденцию: упадок Америки в чемпионатах по теннису. Арон Филхофер из New York Times приводит следующие цифры. Тридцать лет назад американцы составляли половину турнирной таблицы (из 128 отобранных по жребию участников) Открытого чемпионата США. Например, в 1982 году 78 из 128 сеяных игроков были американцами. В 2007 году в таблице - только 20 американцев, цифра, которая точно отражает тенденцию к снижению за последние 25 лет. Как могла Америка пасть так низко - и так быстро? Ответ на этот вопрос находится в другом ряду цифр. В 1970-е годы примерно двадцать пять стран посылали своих игроков на Открытый чемпионат США. Сегодня это делают около тридцати пяти стран, то есть прирост составляет 40 процентов. Такие страны, как Россия, Южная Корея, Сербия и Австрия, производят игроков мирового класса в изобилии, а Германия, Франция и Испания готовят гораздо больше теннисистов, чем прежде. В 1970-е годы три англосаксонские державы - Америка, Британия и Австралия - полностью господствовали в теннисе. В 2007 году шестнадцать вышедших в финал игроков представляли десять разных стран. Другими словами, дело не в том, что Соединенные Штаты сбавили за последние двадцать лет, - дело в том, что вдруг все стали играть в эту игру.
Если пример тенниса кажется тривиальным, обратимся к игре с более высокими ставками. В 2005 году в Нью-Йорке прозвенел тревожный звонок. Двадцать четыре из двадцати пяти крупнейших в мире первичных публичных предложений (1РО) того года произошли за пределами Соединенных Штатов. Это был шок. Американские рынки капитала всегда были крупнейшими, глубочайшими и самыми ликвидными в мире. Они финансировали сдвиг в производстве в 1980-е годы, технологическую революцию девяностых и происходящий сегодня прогресс в бионауке. Именно плавное развитие этих рынков поддерживало американский бизнес в идеальной форме. Если Америка теряла это важное преимущество, это были очень плохие новости. Обеспокоенность достигла такого уровня, что мэр Майкл Блумберг и сенатор от штата Нью-Йорк Чак Шумер уполномочили консалтинговую группу McKinleyСотрапу произвести оценку финансовой конкурентоспособности Нью-Йорка. Этот отчет был опубликован в 2006 году[22].
Большинство споров по этой проблеме шло вокруг зарегулированности Америки, в частности пост- Энроновскими законами вроде закона Сарбейнса - Оксли, а также вокруг угрозы судебных тяжб, которая постоянно довлеет над американским бизнесом. Эти факторы действительно имели место, но они не объясняли тех перемен, которые произошли с бизнесом за границей. Америка вела свои дела, как обычно. Но на кортах к ним уже вышли другие игроки. Закон Сарбейнса - Оксли и другие аналогичные ограничительные меры не оказывали бы и половины своего мощного влияния, если бы не тот факт, что сейчас появились альтернативы. То, что действительно происходит здесь, как и в других областях, - очень простая вещь: экономический подъем всего остального мира. Общая сумма основного капитала, залогов, займов и других инструментов (иными словами, имеющегося под рукой финансового запаса) Америки по-прежнему превосходит аналогичный показатель любого другого региона мира, но финансовые запасы других регионов растут еще быстрее. В особенности это касается развивающихся стран Азии - между 2001 и 2005 годами рост составил 15,5 процента ежегодно. Но даже еврозона опережает Америку с ее ростом в 6,5 процента. Суммарный доход Европы от торговых и банковских операций составил в 2005 году 98 миллиардов долларов, почти сравнившись с доходом США, который составил 109 миллиардов долларов. В 2001 году 57 процентов самых дорогих IРО торговались на американских фондовых биржах; в 2005 году этот объем составлял всего 16 процентов. В 2006 году на биржах США торговалась едва ли третья часть от всех IРО, что были проданы в 2001 году, тогда как прирост IРО на европейских площадках составил 30 процентов, а в Азии (за вычетом Японии) объем их продаж удвоился. IРО - важный показатель, потому что они создают «значительный возвратный доход для рынка страны - хозяйки торгов» и вносят свой вклад в активность рынков. IРО и номенклатура зарубежных ценных бумаг - это лишь часть картины. Возрастает значение новых деривативов, основанных на таких основополагающих финансовых инструментах, как ценные бумаги или выплаты по процентам, - их роль крайне важна для хеджевых фондов, банков, страховых компаний и общей ликвидности международных рынков. А главным игроком на международном рынке ценных бумаг (условная стоимость облигаций на котором оценивается в 300 триллионов долларов) является Лондон. На долю Лондона приходится 49 процентов обмена иностранных валют на рынке ценных бумаг и 34 процента на рынке ссудного капитала. (На долю Соединенных Штатов приходится 16 и 4 процента этих рынков соответственно.) На долю европейских бирж в целом приходится более 60 процентов ссудного капитала, обмена иностранных валют, маржи и связанных с фондами деривативов. Опросы McKinleyСотрапу, которые проводились среди лидеров мирового бизнеса, свидетельствуют о том, что Европа главенствует не только в среде существующих деривативных продуктов, но также и в среде вновь создающихся. Единственные деривативные продукты, по которым Европа отстает от США, - это товары, на долю которых приходится самая низкая доходность среди основных деривативных категорий.
Имеются вполне определенные причины спада. Многие из крупнейших сделок по IРО в 2005 и 2006 годах были приватизацией государственных компаний в Европе и Китае. Китайские сделки, естественно, осуществлялись в Гонконге, российские и восточноевропейские - в Лондоне. В 2006 году все крупнейшие операции с IРО шли на развивающихся рынках. Но все это часть более широкой тенденции. У стран и компаний сегодня появились перспективы, которых у них никогда прежде не было. Рынки капитала за пределами Америки - главным образом в Гонконге и Лондоне - отлично регулируются и вполне ликвидны, что позволяет компаниям принимать во внимание другие факторы, такие как часовые пояса, диверсификация и политика.
Соединенные Штаты ведут свои дела не хуже, чем обычно. Они действуют, как всегда, подсознательно считая, что по-прежнему на голову впереди всех конкурентов. Когда американские законодатели издают законы, указы и определяют политику, они редко задумываются об остальном мире. Американские чиновники редко соотносят свою деятельность с международными стандартами. За исключением Либерии и Мьянмы, Америка единственная страна в мире, не пользующаяся метрической системой. Помимо Сомали Америка единственная страна, не ратифицировавшая международную конвенцию о правах ребенка. В бизнесе Америка не нуждалась в аттестации. Именно она учила мир, как быть капиталистами. Но сегодня все играют в американскую игру, и играют с намерением выиграть.
На протяжении последних тридцати лет в Америке были самые низкие налоговые ставки среди всех промышленно развитых стран. Сегодня США занимают второе место в мире по их величине. Это не Америка подняла их, это другие опустили свои. Например, Германия, давно и свято верящая в свою систему высокого налогообложения, снизила налоговые ставки (начав это делать в 2008-м) в ответ на шаги,
