Ближнем Востоке очень важны, но за последние семь лет они высосали все ресурсы, силы и отвлекли внимание от всех других проблем американской внешней политики. Вашингтону пора выбраться из VIII века нашей эры, куда уходят корнями противоречия между суннитами и шиитами в Багдаде (именно эти противоречия США и улаживают), и переместиться в век XXI, поближе к Китаю, Индии, Бразилии - туда, где куется будущее. Выбрать решение одного конкретного вопроса - каким бы достойным он ни был -значит отвлечься от более масштабных стратегических задач, которые стоят перед Соединенными Штатами. Фокусируя внимание на том, что кажется неотложным, мы забываем о вещах действительно важных.
2. Выстраивать общие правила, а не узкие интересы. Во внешней политике США существует весьма напряженный момент. Хочет ли страна продвигать свои собственные интересы за рубеж, или же она желает создать свод правил, инструкций и ценностей, которыми будут руководствоваться во всем мире? В эпоху экономического роста новых стран главной задачей для Соединенных Штатов должна стать последняя - с тем чтобы по мере того, как эти страны становятся более могущественными, они продолжали находиться в рамках нынешней международной системы. Это принципиальное ограничение, которое мы можем создать, чтобы быть уверенными в том, что экономический рост всего остального мира не пойдет по нисходящей спирали конкурентной борьбы, когда великие державы станут действовать на свой страх и риск во имя своих интересов и выгоды, что приведет к дестабилизации всей системы. Чтобы такая система работала,
Во-первых, следует вернуться к институтам и механизмам решения проблем, которые Соединенные Штаты (по большей части) создали за последние пятьдесят лет. Но это требует много большего, чем просто участие в заседаниях ООН и подписание документов. Когда Соединенные Штаты провозглашают универсальные ценности, позиции должны быть сформулированы очень осмотрительно. В своей второй инаугурационной речи Джордж Буш декларировал, что «политика Соединенных Штатов направлена на обеспечение развития демократических движений и институтов в каждой стране и имеет своей главной целью ликвидацию тирании в нашем мире». Тем не менее, когда демократам на Тайване, в Пакистане и Саудовской Аравии заткнули рты, Соединенные Штаты хранили молчание, утверждая -впрочем, не без оснований, - что это особые случаи. В то же время Вашингтон осуждает Китай и выговаривает Индии за то, что они не проявляют жесткости в отношении Северной Кореи и Бирмы. Дипломаты из обеих стран скажут, что для них это тоже особые случаи. Нестабильность в Бирме - очень далекая для Соединенных Штатов проблема. Но у этой страны протяженные общие границы с Китаем и Индией. Для них нестабильность означает миллионы беженцев. Вашингтон должен понимать, что если у него есть свои исключения из правил, у других стран они тоже есть. Или же он должен отказаться от своих исключений. Но не делать ни того ни другого, призывать к одному и делать совсем другое - это лицемерие. Оно не приносит пользы и подрывает доверие к Америке.
В отношении терроризма Соединенные Штаты тоже были недальновидными. Лучшей системной защитой от терроризма был бы международный свод таможенных и иммиграционных законов, по которым проверка людей и грузов во всем мире осуществлялась бы по одним и тем же стандартам и с использованием общих баз данных. Сегодня же односторонний подход Америки заставляет страны и авиакомпании подчиняться, но лишь на ее границах - создавая пункты контроля с негативными последствиями для экономики и имиджа Америки в мире. Вот почему в самый разгар мирового туристического бума поездки в Соединенные Штаты после 11 сентября резко сократились.
Более характерный пример этого напряжения касается распространения ядерного оружия. Соединенные Штаты призывают весь мир строго придерживаться Договора о нераспространении ядерного оружия. Этот договор породил двухуровневую систему: странам, которые разработали ядерное оружие до 1968 года, разрешено иметь его; тем, кто этого не успел сделать, - нет (они, соответственно, должны придерживаться определенных рекомендаций в отношении развития атомной энергетики). Но даже настаивая на неядерной энергетике, Соединенные Штаты и другие ядерные державы сами не предпринимают никаких шагов, чтобы соблюдать другой пункт договора: «вести переговоры, добросовестно полагаясь на эффективные меры, направленные на прекращение гонки ядерных вооружений... и ядерное разоружение». Поэтому, когда Соединенные Штаты твердят другим странам, что создание одной- единственной ядерной боеголовки это подлость с моральной, политической и стратегической точек зрения, при том что сами хранят в своих арсеналах тысячи ракет, а также создают и испытывают новые, - в этом осуждении слышится неискренность. Пытаясь решить эту проблему, Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Уильям Перри и Сэм Нанн внесли предложение, чтобы Соединенные Штаты с их 85 процентами всего ядерного оружия в мире возглавили амбициозную программу, в которую включились бы другие ядерные державы, в частности Россия, по сокращению числа вооружений, снятию его с боевого дежурства и постепенному превращению мира в неядерный. Удастся ли нам все это сделать, или нет - хорошая ли это идея, мир без ядерного сдерживания, или нет, - Соединенные Штаты, если они предпримут серьезные шаги в этом направлении, получат отличный кредит доверия. Или же в который раз придется убеждать остальной мир «делать то, что я говорю, а не то, что я делаю».
3. Быть Бисмарком, а не Британией. Йозеф Иоффе утверждал, что, создавая свою большую стратегию, Соединенные Штаты могут присмотреться к двум историческим аналогиям: Британии и Бисмарку'. Британия пыталась сдерживать растущие и угрожающие ей великие державы, но по всем другим направлениям она сдавала свои позиции на европейском континенте. Бисмарк, напротив, предпочел находить общий язык со всеми великими державами. Он стремился установить такие отношения с каждой из них, чтобы они были лучше, чем их отношения между собой, - и таким образом стать центром европейской международной системы.
Для Соединенных Штатов британский вариант не подходит. Америка играла эту роль в прошлом - против нацистской Германии и Советской России, - но сегодняшние условия делают такую стратегию неблагоразумной. Мир не разделен на враждебные лагеря, связи и взаимозависимость стали в нем куда сильнее. «Уравновешивание» развивающейся страны было бы опасной, дестабилизирующей и потенциально эгоистичной политикой. Если бы Вашингтон начал сдерживать Китай до того, как Пекин продемонстрировал серьезные намерения подорвать международный порядок, он оказался бы в изоляции и заплатил дорогую экономическую и политическую цену за то, что сам превратился в разрушительную силу. Когда у Америки есть такая колоссальная мощь, ее аккуратное использование должно стать главным компонентом любой большой стратегии. В противном случае другие - тем или иным способом - будут пытаться ее уравновешивать.
Однако Вашингтон идеально подходит для того, чтобы в современной международной системе сыграть роль Бисмарка. Его отношения с ведущими странами лучше тех, что у них между собой. В Азии администрация Буша проделала отличную работу по укреплению связей с Японией, Австралией и Индией. Ей следует сделать то же самое в отношении России и Китая. Несмотря на то, что у Вашингтона хватает разногласий с Москвой и Пекином, превращение их в постоянных противников не принесет никакой пользы. Достоинство подхода а-ля Бисмарк заключается в том, что он представляет для Соединенных Штатов наилучший способ добиться взаимодействия со всеми сторонами, максимизирует их способность формировать миролюбивую и стабильную мировую систему. А если это не сработает, он также даст Соединенным Штатам свободу маневра для перехода к режиму сдерживания.
4. Меню на выбор. Среди ученых и практиков в области международных отношений превалирует одна теория, которая объясняет, как и почему сохраняется мир во всем мире. Она утверждает, что самая стабильная система - это система с одной доминирующей силой, которая поддерживает порядок. Британия и Соединенные Штаты играли эту роль на протяжении двухсот лет. В каждом случае гегемоном был главный экономический и военный игрок, отвечающий потребностям рынка и кредитор в критической ситуации, располагающий на своей территории мировым финансовым центром и являющийся держателем резервной валюты. В военно-политическом смысле каждая из этих стран защищала морские пути, реагировала на возникающие угрозы и вторгалась, когда это было необходимо, на чужие территории, чтобы предотвратить беспорядки. И хотя обе наделали немало ошибок, стабильность системы, успех мировой экономики и созданные ими открытые общества - величайшее наследие англо-американской гегемонии.
