— Хорошо, Рос. Так вот знайте — я вообще-то тоже из состава «балласта».
— Фигово…
— Простите, что?
— Фигово, говорю, что у вас опыта брожения в «Сентябре» нет, — пояснил я.
— Если это вас успокоит, то хочу сказать — на время рейда командование фактически перейдёт к вам, — внимательно глядя мне в глаза, произнёс Николай. — Мне недосуг сейчас выяснять, кто из нас круче — раз уж вы лучше знаете девятый регион, вам и карты в руки. Просто сделайте так, чтобы мы могли добраться до места назначения и выполнили свою миссию. А на остальное мне глубоко наплевать. Договорились?
Капитан протянул мне руку.
— Договорились, — скрепил я наше соглашение рукопожатием. — Когда выдвигаемся?
— Думаю, послезавтра…
— Поздно, — рубанул я. — Выходить нужно не позднее завтрашнего дня, пока в окрестностях чисто после Волны.
— К вечеру подойдёт колонна, а завтра с утра можно будет и двинуться.
— Маршрут уже есть? За сколько рассчитываете управиться?
— Суток за трое, если будем двигаться непрерывно, меняя экипажи в машинах. Маршрут — на ваше усмотрение.
— Оптимисты вы… Дня четыре, не меньше, — начал прикидывать в уме наиболее быстрый путь. — И вот ещё что бы я хотел выяснить…
— Какие люди и без охраны! — радостно осклабился Фома, пожимая мне руку. — Тоже завербовался?
— Если бы, старина, если бы… Завербовали. В добровольно-принудительном порядке.
— О как… — почесал короткую бородку «бродяга». — Бывает… Слушай, а ты не знаешь, кто у нас начальником будет? Болтался тут один молоденький капитан, но хрен когда я поверю, что это он нас в «Сентябрь» поведёт…
— Я.
— Чего я?
— Я всех поведу. И командовать парадом тоже буду я.
— Оригинальный вы человек, Ростислав! — заржал Фома, хлопая меня по защищённому бронёй плечу. — Умеете пошутить и поднять настроение личному составу!
— Думаешь, я шутил? — слегка прищурился, но разведчик тут же прекратил смеяться.
— Серьёзно? Ну, тогда нормалёк. Если «охоту» ведёт «бродяга», то это, считай, уже половина дела сделана. И мужикам на душе поспокойнее будет…
— Кто из наших сюда вписался?
— Кроме меня и Гончара ты тут никого и не знаешь, — покачал головой Фома. — C северного кордона ребята, но парни тёртые — не первый год в «девятке».
— Цэ добрэ. А ты, я смотрю, прибарахлился, — указал я подбородком на новенькую «экзу» и автомат «бродяги».
— А чего не взять, если дают на халяву? — философски заметил Фома. — Тоже бы взял, чо…
— Да ну… — поморщился я. — Подгонять всё это добро под себя, привыкать… Времени нет.
— Завтра думаешь двинуться?
— А когда ещё? — пожал плечами. — Пока в округе чисто, рванём вперёд на всех парах. Хорошо бы до третьего «круга» добраться как можно быстрее, а потом…
— И что потом? — вполне резонно поинтересовался Фома.
— Потом — посмотрим, — уклончиво ответил я.
Колонна техники шла довольно ходко, двигаясь со скоростью где-то километров тридцать в час. Больше загруженные по самое не хочу здоровенные сочленённые вездеходы выжать просто не могли. Ничего, и так нормально, благо пока что двигаемся, можно сказать, по шоссе — старая трасса хотя и порядком заросла за истекшие шесть лет, но всё же была довольно неплоха. Крюк, конечно, порядочный получается, но зато не надо будет через Вонючую топь…
— …переться. Повернём лучше около Гималаев и через Красный лес выйдем к четвёртому «кругу».
Держать карандаш в пальцах из-за надетой «экзы» было очень неудобно, но я за эти годы уже кое- как научился делать мелкие операции даже в бронеперчатках.
— У пятьдесят первой «опоры» можно будет короткий привал сделать, — предложил Гончар.
Давненько мы, кстати, с ним не виделись уже — года два, пожалуй… А он ни капельки не изменился, морда — всё такой же длинный и худой, и «экза» у него всё та же — трофейный «хеджхог».
Когда он его с того сталкера снял — в тринадцатом или четырнадцатом?..
— Отстал ты от жизни, старина. Причём безнадёжно, — хмыкнул Фома. — До пятьдесят первой ещё полгода назад заросли «можевела» доползли — там теперь нашему разведывательному брату ловить нечего.
— «Ёлки»-то хоть ещё не выросли?
— Я там месяц назад был — ещё не было… — задумчиво уронил я, рассматривая карту.
— А тебя в такую даль каким ветром занесло-то? — поразился Гончар.
— От «призрака» линял, — поморщился от не слишком приятных воспоминаний. — Он меня тогда, паскуда, три дня подряд гнал…
— Извините, что вмешиваюсь, уважаемые, но «призрак» — это серебряный единорог, так? — подал голос сидящий в углу командно-штабной машины немолодой уже учёный в классическом наряде яйцеголовых — лёгкий скафандр с большим овальным прозрачным забралом, оставляющим открытым всё лицо. Не броня, но рабочая одежда…
— Он самый, — проворчал Гончар. — Только то, как он внешне выглядит — это одно, а как охотится — это другое. В лесу с ним совладать очень сложно, а если ещё и ночью, то так и вообще почти невозможно.
— А… можно уточнить, как именно он ведёт себя ночью? — заинтересовался Олег Самуилович. — Вот об этом как раз-таки сведений очень…
— Извиняюсь за грубость, но давайте передачу «В мире животных» мы проведём как-нибудь потом, хорошо? — довольно резко заметил я. — Гончар, я дальше третьего «круга» не бывал — что-нибудь можешь сказать о тамошних местах?
— Да фиговые там места, Рос, чего уж говорить, — проворчал «бродяга». — Мы, получается, пойдём или через Зеркало, или по Угольному полю. Я даже и не знаю, что из этого хуже…
— Так предложи лучше, чо, — осклабился Фома. — Давай выберем из двух зол третью глупость, а?
— Зеркало — это то Зеркало, где ядерный грибок рос? — уточнил я. — Нет уж, спасибо, не надо — обойдёмся. Хотя и через огненные гейзеры переться что-то неохота…
— Кстати, а почему вы не пользуетесь обычными названиями населённых пунктов и дорог? — осведомился капитан. — Это же удобнее…
— Это кому как, — проворчал я. — В том краю только сёл Колхозных штук пять будет, а Красный лес и Гималаи в единственном числе. Да и изменилось там уже всё, сильно изменилось… Так. А что, если вот здесь свернуть к Хребту дракона — что думаете?..
Что главное при проводке колонн техники в «Сентябре»? Правильно — бдительность и тысячу раз бдительность. Всякие-разные приборы, замеряющие кучу полей, — это хорошо, без этого тут вообще передвигаться нельзя. Но и обычные человеческие глаза ничто не заменит, а значит — наблюдателям на броне быть!
Да и, наверное, тут дело не столько в зрении, сколько в чутье… Это пока ты на стенах «опор» сидишь, всякие предчувствия и интуиции рассматриваются как элементарный мандраж от вынужденного
