Сокровище Чингисхана

оставалось делать, кроме как признать объек­тивный факт. Затем внутри у него все похолодело от осознания того, что высокомерный интриган сомнительных моральных устоев диктует его стране свою волю. В этой партии Шинчжэ проигрывал, все козыри находились на руках у Боржина.

— Наличие нефти — это одно, но ее доставка в течение де­вяноста дней — совсем другое, — холодно заметил министр. — Пока мне совершенно непонятно, как вы собираетесь выпол­нять данный пункт договора и возможно ли такое вообще.

— Потребуются некоторые действия с вашей стороны, впол­не выполнимые, — ответил Боржин и, повернувшись к Татья­не, попросил ее снять с бюро еще одну карту. Она развернула ее, и Шинчжэ увидел на ней Монголию и часть северного Ки­тая. Весь китайский сектор карты опутывала паутина красных линий.

— Все китайские нефтепроводы, — пояснил министру Бор­жин. — Взгляните на недавно законченный северо-восточный трубопровод от Дацина до Пекина, с ответвлением к термина­лам порта Циньхуандао.

Шинчжэ изучил карту, заметив на пути трубопровода, в пустынной местности на территории Внутренней Монголии, небольшой красный крестик, нарисованный фломастером.

— Район «Икс» расположен в тридцати километрах от мон­гольской границы и в сорока километрах от почти завершен­ного участка трубопровода, который я сейчас веду к вашей гра­нице. Вам нужно будет всего лишь протянуть дополнительную ветку от моего трубопровода к вашему, идущему от Дацина, — и все, нефть пошла.

— Протянуть сорок километров нефтепровода? За девяно­сто дней? Это невозможно.

Боржин поднялся и заходил вокруг стола.

— Перестаньте, министр. В шестидесятых годах позапрош­лого века американцы прокладывали по десять километров рельсов в сутки. Я взял на себя смелость обследовать маршрут и закупил все необходимые трубы. Кроме того, могу предоста­вить специальное землеройное оборудование, в качестве допол­нительной услуги, разумеется. Простите меня, но для страны, которая возвела плотину Трех ущелий, проложить каких-то тридцать километров трубопровода — детская забава.

—  Похоже, вы все успели предусмотреть, — произнес Шин­чжэ с плохо скрытым презрением в голосе.

—  Именно так и должен поступать заботливый деловой партнер, — ухмыльнулся Боржин. — Что же касается оплаты, то здесь мои требования весьма скромные. Каждый баррель нефти будет вам стоить сто сорок шесть тысяч тугриков, или сто двадцать пять долларов США. За это вы соглашаетесь пере­дать нам земли южной Монголии, или, как вы их называете, автономную область Внутренняя Монголия. Кроме того, вы передаете мне эксклюзивные права на пользование нефтепро­водом до порта Циньхуандао, а также обязуетесь предоставить в мое исключительное пользование портовое сооружение, от­куда я мог бы экспортировать излишки нефти.

Боржин дал возможность Шинчжэ, оторопевшему от не­слыханнодерзких требований, прийти в себя. Он отвернулся, подошел к окну и стал пристально рассматривать порывы вет­ра, очень похожие на языки пламени. Краем глаза он уловил легкое движение возле кустов. Он присмотрелся и увидел двух мужчин, одетых в черное. Пригибаясь к земле, они бежали к святилищу. Понаблюдав за ними, отметив, что они забежали за строение, обогнули его, очутились у входа и юркнули внутрь, он напрягся. На шее у него выступили жилы. Он резко повер­нулся к Шинчжэ и произнес:

—  Прошу прощения, господин министр, у меня появилось срочное дело. Я должен вас покинуть. — Он торопливо зашагал к двери, на ходу бросив через плечо: — Ненадолго.

Прежде чем Шинчжэ успел ответить ему, нахальный мон­гол выскочил из конференц-зала.

22

Ветер ненадолго утих, заставив Питта и Джордино прита­иться за каменными перилами короткой лестницы, ведущей ко входу в здание. Подняв голову, Питт залюбовался высоким сво­дом и аркой возле него. Хотя постройка и казалась древней, очевидно, ее восстанавливали или реставрировали, свидетельством чему были тщательно заделанные швы каменной клад­ки. По ее расположению в центре двора Питт предположил, что остальные здания странного поселения возводились скорее все­го позднее, вокруг этого строения.

—  Буддийский храм, — предположил Джордино, заметив сквозь приоткрытую дверь мерцающий огонек свечей.

—  Очень возможно, — ответил Питт, осведомленный отом, что главной религией Монголии является буддизм. Им бы еще постоять немного, дождаться, когда очередной порыв ветра поднимет пыль, но любопытство взяло верх. Они осторожно вошли внутрь строения и оказались в широком коридоре, который вел в главное помещение храма.

В свете десятков горящих факелов и свечей Питт и Джор­дино с удивлением поняли, что находятся скорее не в храме, а в усыпальнице. У дальней стены виднелся небольшой дере­вянный алтарь, но центральную часть помещения занимали две усыпальницы из белого мрамора, по виду и оформлению сделанные определенно недавно. Тела были положены в них явно в последние двадцать — тридцать лет. Питт не знал ки­риллицы и не мог прочитать надписи на усыпальницах, но, припомнив рассказанную ему Корсовым биографию Боржи- на, предположил, что усыпальницы принадлежат его отцу и матери.

В то же время он не стал бы уверенно утверждать, кто поко­ится в центральной части склепа. На полированном мрамор­ном постаменте стоял резной гранитный саркофаг, который выглядел намного старше остальных. Не впечатляющий свои­ми размерами, он весь был украшен разноцветными фигурами лошадей и диких животных. Изображения не стерлись от вре­мени, а вот краска местами облупилась. У изголовья гробницы стояли девять шестов с кусками белого меха, таких же, как и при входе в резиденцию.

—  Кого это с такой пышностью провожали в загробный мир? — спросил Джордино, разглядывая саркофаг.

—  Похоже, мистер Боржин — потомок древней скотовод­ческой аристократии, — ответил Питт.

Джордино отвел взгляд от саркофага и заметил предмет, темневший чуть ниже алтаря.

— Я так думаю, им нужно еще одно надгробие, — сказал он, кивая в сторону алтаря.

Входя сюда, они не заметили тела; оно открылось их глазам только теперь, когда они стояли в центре зала. Тело покоилось на деревянной лавке, приставленной к алтарю. Питт и Джор­дино приблизились к нему и в ужасе замерли. Они узнали Роя. Он лежал на спине, до пояса накрытый грубым одеялом, из гру­ди его торчал обломок стрелы.

— Значит, Тереза и Уоффорд находятся здесь, — упавшим голосом проговорил Джордино.

— Давай будем надеяться, что их не постигла такая же судь­ба, — тихо произнес Питт. Он подтянул одеяло, прикрыв им лицо Роя. Пока он раздумывал, не пора ли им возвращаться, тишину святилища разорвал приближающийся топот ботинок по каменному полу. Спустя секунду в зал ворвались два страж­ ника, которых он заметил во дворе. Одетые так же, как и стра­жи у главного входа в резиденцию, они были вооружены, но не огнестрельным оружием, а деревянными пиками с длинными, отточенными как бритва остриями. На поясах у них болтались короткие ножи в деревянных ножнах, за спиной висели луки и колчаны со стрелами. Подобным старинным оружием, опас­ным и теперь не менее современного стрелкового, монгольские воины в Средние века покорили полмира.

Оказавшись в святилище, стражники замедлили шаг, а за­тем остановились и огляделись. Заметив Питта и Джордино возле алтаря, они обошли центральный склеп и бросились на них с копьями наперевес. Они не стали метать пики, хорошо понимая, что в замкнутом пространстве у незваных пришель­цев нет шансов увернуться от них.

Джордино среагировал первым — схватил стоявшую у ал­таря скамейку и швырнул ножками вперед в сторону нападав­ших. Расчет его оказался точен — скамейка, скользнув по полу, ударила верхними ножками точно в коленные чашечки перво­го нападавшего. Тот полетел на пол, ударился лицом о камень, его копье, выпав из руки, откатилось в сторону.

Второй стражник, перепрыгнув через скамейку, мчался пря­мо на Питта, целясь копьем в живот. Питт перенес вес на пятки и чуть согнул ноги в коленях, ожидая последнего броска. Взгляд его не отрывался от острия копья. Он, словно бросив вызов здра­вому смыслу, стоял недвижимо, как мишень на полигоне.