Сокровище Чингисхана

Страж­ник предположил, что Питт окаменел от ужаса и убить его бу­дет очень легко, но тот только ждал, пока стражник окажется на расстоянии пары шагов от него и замахнется копьем. В ту же секунду Питт отпрыгнул в сторону и левой рукой ударил по древку копья, направив его в пустоту. Стражник проскочил мимо Питта, удивленный тем, что не поразил цель. Он попы­тался повернуться и снова нацелить острие копья в живот Пит­ту. Тот попытался вырвать копье из рук стражника, но пальцы его скользнули по древку. Стражник развернулся и нанес Пит­ту удар древком копья в предплечье.

Оба потеряли равновесие и повалились в разные стороны: стражник — на алтарь, а Питт — к подножию саркофага, но бы­стро вскочил, чтобы оказаться на ногах, готовым к повторно­му нападению, затем отскочил к каменной гробнице, темнев­шей в нескольких дюймах позади него. Стражник тоже поднялся, подозрительно оглядел Питта, крепче сжал копье и, набрав воздуха, снова ринулся на противника. Глаза страж­ника были устремлены на грудь Питта, куда он собирался вон­зить острие копья.

Питт стоял, прислонившись к гробнице, безоружный, взгля­дом ища чем бы защититься. Краем глаза он заметил, как Джор­дино, повалив второго стражника и подмяв под себя, молотит его громадными кулачищами. Занятый своим делом, италья­нец ничем не мог помочь Питту, и тогда тот вдруг вспомнил о шестах с кусками меха. Девять длинных деревянных шестов стояли, воткнутые в мраморные подставки у изголовья центрального саркофага. Питт быстро отступил к ним, продолжая следить за надвигавшимся стражником, опустил правую руку и нащупал шест. Стражник не придал значения его манипуляциям — был слишком занят мыслью поскорее убить Питта, — поэтому сконцентрировал все внимание на его корпусе. Он продолжал наступать на Питта, постепенно увеличивая скорость. Питт выждал, пока стражник не оказался шагах в десяти от него, быстро выдернул шест и вытянул его наподобие копья. Шест оказался намного длиннее копья в руках стражника. На лице воина отразилось изумле­ние, он попытался было остановиться, но не смог — бежал слишком быстро. Со всего размаху он налетел животом на ту­пой конец шеста. Чтобы увеличить силу удара, Питт подался вперед, и стражник, охнув, осел на колени. Копье выпало из его ослабевших рук и покатилось по полированному полу. Стражник пополз к нему, словно забыв о Питте, когда же он поднял голову, то оцепенел от ужаса: шест в руках Питта опи­сал дугу в воздухе, и теперь его мраморная подставка прибли­жалась к голове стражника. Он попытался увернуться от нее и опустил голову, отчего удар пришелся не по затылку, а по ма­кушке. Голова стражника дернулась, он повалился ничком на пол, ударился лицом и потерял сознание.

Питт отбросил шест в сторону.

—  Ну вот тебе раз. Никакого уважения к чужой меблиров­ке, — проворчал Джордино.

Питт, обернувшись, посмотрел на него. Джордино потирал костяшки пальцев о полу куртки. Рядом с ним валялось бес­чувственное тело его противника.

—  Как себя чувствуешь?

—  Намного лучше, чем мой лежащий друг. Тебе не кажет­ся, что нам пора выбираться из этой коробки, пока сюда не на­бежали другие копейщики?

—  Кажется.

Прежде чем они заторопились к выходу, Питт, нагнувшись, подхватил копье. Они приблизились к дверям, Питт осторож­но выглянул из здания и осмотрел внутренний двор. То, что он увидел, его совсем не обрадовало.

Два конных охранника в ярких шелковых халатах и круг­лых металлических шлемах, сменив пеших, находились возле дверей резиденции. Несколько всадников прочесывали близ­лежащую территорию двора в поисках следов Питта и Джор­дино. Те, отлично понимая, что ничего хорошего от встречи с воинами их не ждет, нырнули в сторону и под прикрытием клубов пыли побежали вдоль стены святилища к его тыльной части. На ходу они успели разглядеть правое крыло резиден­ции и еще человек шесть всадников. Те, заметив их, поскака­ли к ним. В отличие от остальных у этих на плечах болтались винтовки.

— Ничего не скажешь, самое подходящее время вводить в бой кавалерию, — сказал Джордино.

— Способ, которым мы выйдем отсюда, с каждой секундой становится все отчетливее и яснее, — заметил Питт, понимая, что избежать встречи с вооруженными всадниками они могут, только если быстро и незаметно пересекут внутренний двор и отступят назад к стене.

Добежав до крытого загона неподалеку от святилища, они решили срезать путь и нырнули в него. Лавируя между горами пыльной рухляди, ящиков и корзин, у противоположной сто­роны загона они неожиданно наткнулись на древнее авто, кем- то оставленное и давно забытое. Питт узнал в нем «Роллс- ройс» 1920-х годов. Протискиваясь сквозь прутья изгороди, Питт вдруг услышал тонкий свист, за которым последовал звон. Вскинув глаза, он увидел покачивающуюся стрелу, впившую­ся в доску, пролетевшую всего в нескольких дюймах от головы Джордино.

— Нагнись! — завопил он и приник к земле. Над ним про­пела еще одна стрела.

Джордино успел присесть за деревянной бочкой, в опору которой вонзилась следующая стрела.

— Вон четвертый всадник! — выкрикнул Джордино, вы­глядывая из-за бочки.

Питт обвел глазами двор и увидел возле ограды еще одного конного стражника. Остановившись, тот натягивал лук. На этот раз мишенью был он. Питт юркнул за тележку, и стрела про­шла мимо. Как только она ударила в доску, Питт, чувствуя, что пора и им начинать действовать, вскочил и ринулся на воина. Тот, повернув голову, доставал из колчана очередную стрелу. Питт, размахнувшись, метнул в противника поднятое в святи­лище копье.

Всадник находился от него на расстоянии около пятидеся­ти футов, но бросок Питта был точен. Если бы воин не нагнул­ся, вытягивая стрелу, копье не ударило бы ему в предплечье, а проткнуло его насквозь. Лук у воина выпал, он схватился левой рукой за рану, пытаясь остановить кровь.

Питт и Джордино получили передышку, правда, короткую. Три других всадника подскакали к раненому товарищу и при­нялись лихорадочно осыпать непрошеных гостей стрелами. Завывание и свист ветра заглушил дробный стук копыт, до­несшийся с противоположной стороны загона. В считанные секунды воздух наполнился воем десятков стрел. Острые на­конечники вонзались в доски, ящики и тележки, ломали пру­тья корзин. Лучники явно знали свою работу и при каждом дви­жении Питта и Джордино обрушивали на них град стрел. А те летели на них как железо к магниту.

И только благодаря резким порывам ветра, отклонявшим полет стрел, незваные гости еще оставались живы. Ветер играл им на руку — забивал глаза всадников пылью и мешал целить­ся. К чести Питта и Джордино, следует сказать, что и они не сидели без дела, а отбивались от атакующих всем, что попада­лось под руку.

Безоружные, они оборонялись как могли. В фургонах они нашли массу сломанного сельскохозяйственного инструмента, каковой использовали в качестве метательных орудий. Джор­дино очень быстро освоил приемы метания двузубых вил и, изловчившись, одного воина выбил из седла, а другого силь­но ранил в бедро. Летающие вилы, грабли и лопаты помогли на некоторое время сдержать атаки нападавших, но все это было временное решение. В конце концов все знали, что де­ваться Питту и Джордино некуда и рано или поздно им придет­ся сдаться.

В разыгравшемся сражении ветер и пыль стали союзника­ми Питта и Джордино, обеспечивая им временное, но все же прикрытие, мешая всадникам вести прицельный огонь. Но как только атмосферные боги решали немного передохнуть от тру­дов праведных, ситуация сразу менялась. Стоило только пыли осесть, наступал кошмар. Питт и Джордино оказывались как на ладони, и стрелки в дикой ярости выпускали в них десятки стрел. В такие минуты они, побросав инструменты, падали на землю, не пытаясь подняться. Чаще всего они искали укрытия под повозками, где большие колеса гарантировали им хоть какую-то безопасность. Иногда, правда, стрелы попадали даже между спицами и, не будь они такими частыми и широкими, их бы давно убили. В последние минуты к пению стрел приба­вился еще и свист пуль. Посчитав луки оружием в такую погоду неэффективным, всадники, стоявшие у противоположной сто­роны загона, открыли огонь из ружей.

— Пижоны. Не могли обойтись без дешевых мизансцен из жизни Дикого Запада. Тоже мне армия генерала Кастера, — с горечью пробормотал Джордино, вытирая сочившуюся из раны струйку крови. Пуля пробила спицу, и отлетевшая щепка вон­зилась ему в щеку. — Как ты думаешь, перестанут они стрелять, если мы выкинем белый платок?

— Не перестанут, — уверенно ответил Питт, вспомнив Роя. Стрела ударила в обод колеса прямо напротив его лица, и он инстинктивно отпрянул. В спину ему ткнулось что-то тонкое и узловатое. Питт