Зной

Кац выпучил глаза, приобретя облик еще более распутный, чем обычно:

— Шутите.

Она рассказала ему все, а когда закончила, Кац налил себе новую порцию выпивки — и ей налил тоже. Глория пить отказалась — просто ждала, когда он скажет что-нибудь толковое.

— Исусе Христе, — произнес он. — С копами вы поговорили?

— Мой бывший муж служит в полиции.

— Кто его поверенный — по личным делам? Вот с кем вам стоило бы перемолвиться.

— Его поверенный — вы.

Кац покачал головой:

— Я занимался только делами, связанными с работой Карла. Завещание его где?

— Я думала, это известно вам.

— Не имею ни малейшего представления. — Произнесено это было тоном решительно праведным, и Глория поняла, что в суде Кац умеет напускать на себя вид самый что ни на есть аристократический.

Она встала:

— Тогда не буду вас больше…

— Не-е-е-т, присядьте, — сказал он и повел, расплескав джин, рукой. — Зачем же убегать? Так вам известно хоть что-нибудь о его завещании?

— Только то, что у вас его нет, — ответила она.

— Да, я ни разу его не видел. Наше с ним сотрудничество имело иное направление. — Кац слизнул с запястья каплю джина. — Кто знает, существует ли оно вообще. Не так уж он был и стар.

— В таком случае…

— Если он умер, не оставив завещания, это может стать настоящей головной болью… Вы его ближайшему родственнику звонили?

— Я ни одного не знаю, — ответила она. — Не уверена даже, что они у него есть.

— Ну бросьте, — сказал Кац. — Кто-нибудь быть непременно должен.

Вот и Реджи говорил то же самое.

— Я пыталась найти их, — сказала она. — Просмотрела сегодня утром все его бумаги и…

— Кстати, когда вы об этом узнали?

— Два дня назад.

— Да, времени вы зря не теряете.

— Должен же кто-то заняться этим, — сказала она, рассердившись. — А больше некому.

— Я понимаю, понимаю… — Кац прошелся по гостиной, смахивая пыль с семейных фотографий. — Я, собственно, такими вещами не занимаюсь. Первым делом, вам необходимо найти его личного поверенного. Просмотрите еще раз все бумаги. Позвоните друзьям. Разузнайте насчет родных. Кого-нибудь еще о его смерти известили?

— Никто кроме меня о ней не знает.

— Вам позвонили из Мексики?

— Тамошний полицейский сказал мне, что документы Карла погибли.

— И американцам они о нем не сообщили?

Глория покачала головой.

— Да, похоже, они там совсем мышей не ловят, — сказал Кац. — Хотя вот это меня особо не удивляет.

— Я сделала все, что могла, — сказала она. — Вертелась последние два дня как белка в колесе.

— Ну, если вам и вправду не удастся найти его поверенного, я за это все равно браться не стану, потому что, откровенно говоря, понимаю в таких делах не больше вашего. Правда, я знаю одного специалиста по имущественным спорам, очень толковый малый. Думаю, в какой-то момент он может вам пригодиться. Вот, — Кац написал несколько слов на бумажной салфетке и протянул ее Глории. — Если родственников не находят и завещания тоже, в игру вступает государство. Дело передается государственному администратору наследств.

— И что потом? — спросила она.

— Потом оно уходит из ваших рук. Хотя оно, собственно говоря, в ваших руках и не находилось. — Он вперился в нее озадаченным взглядом: — Значит, никого не оповестили?

— Никого.

— Ну ладно. Одно я знаю наверняка. Понадобится доказательство его смерти. Без него все застрянет на мертвой точке.

«Доказательство смерти» — что-то вроде окровавленного носового платка или сердца в стеклянной банке. Глория рассердилась: выходит, она должна еще и улики собирать — чтобы обосновать свое горе.

— Как правило, это свидетельство о смерти, — продолжал Кац.

— Полицейский обещал прислать мне его по почте.

Кац погремел кубиками льда в своем стакане.

— По почте, да? Странно.

И это Реджи тоже говорил.

— А как же еще?

— Чтобы получить свидетельство о смерти, сначала вы должны как-то удостоверить вашу личность, иначе… ну, то есть, это же не товар, который по почте заказывают. — Он фыркнул. — Впрочем, чего еще ждать от мексиканцев.

Этот тип нравился ей все меньше и меньше.

— А что слышно о теле? — спросил он.

До этой минуты Глория почему-то не думала о том, что действительно, должно же быть тело.

— Они и его собираются прислать сюда, что ли? — спросил он. — По почте, а? Такая посылка наверняка должна денег стоить. Ну, с этим вам, наверное, поможет американское консульство. Вам известно, сколько он денег оставил? Я к тому, что нужно же будет покрыть чем-то расходы, хотя… не знаю. Шут их разберет, какие у них правила, об этом вам с ними придется поговорить. Или с его адвокатом. Ну, то есть, если вы не хотите похоронить его там. Вы хотите?

Осыпав Глорию этими вопросами, он уставился на нее, ожидая ответа, и бремя ответственности навалилось на плечи Глории: ты же знаешь, него хотел бы Карл. В груди у нее что-то дрогнуло: она могла говорить от его имени, потому что знала Карла лучше, чем любой другой из живущих на свете людей.

— Я… нет, не думаю, — тихо ответила она.

— Вот и я о том же. Кому охота оказаться похороненным хрен знает где? В какой-то помойной яме? У него, поспорить готов, были люди, рядом с которыми он хотел бы лежать, и уж наверняка их похоронили не в Кабо или где он сейчас… Правильно?

— Да. Наверное.

— Значит, кому-то придется заняться телом.

— Заняться, — повторила она.

— Да. Организовать его доставку сюда. — Кац высосал из стакана кубик льда и тут же выплюнул его, сильно уменьшившимся. — Полагаю, если вы женщина по-настоящему предприимчивая, то сможете сделать это сами.

— Я?

— Ну, вообще-то, это задача ближайшего родственника, но вы же говорите, что ни одного не знаете.

— Не знаю, — подтвердила она.

— Тогда кому-то следует взять это на себя. Есть у вас такой человек?

Глория на миг задумалась.

— Нет, — ответила она. — По-моему, нет.