Жара в Аномо

времяпрепровождение. Справед­ливо?

—Нет, сансей, развлекаясь, ты по старой привычке начнешь отвечать случайным задирам демонстрацией своих знаменитых бойцовских рук и ног. Где гарантия, что снова не наломаешь дров из-за этих штучек, кото­рым тебя научил покойный Окамура-сан? Из-за них-то тебя списали.

—Ну, ладно, развлечения отпадают.

—Я считал тебя серьезным, а ты два дня на по­иск...

—Вот именно, даже меньше! Бывший артилле

рист — теннисный фанатик. Там вряд ли наберется де­сяток кортов.

—Хорошо, попробую устроить тебе запах океана, — сказал Ойбор, — если нальешь мне еще полчашки кофе.

—Сделай одолжение! Сахар, пожалуйста. Так. Ки-ми, тебе не надо объяснять, зачем агентов за рубежом снабжают другим паспортом, надежной легендой и еще кой-какими бумагами, кроме валюты?

—

Не надо. В контрразведке толковые ребята.

—

Тогда все в порядке. Знаешь, а ведь я чувствовал, что понадоблюсь когда-нибудь, что опять ринусь в при­ключения, поэтому купил себе новый талисман.

—

То есть?

—

Черный костюм с металлическими пуговицами! Старый-то обветшал!

При упоминании о черном костюме оба ветерана рас­смеялись, шлепая друг друга по плечам.

Суть притчи о костюме в следующем.

Однажды, когда отставной инспектор был еще не от­ставным и даже еще не инспектором, а лишь младшим помощником такового, он обзавелся строгим черным костюмом по случаю грядущего ведомственного торже­ства.

Так вот. Купил, надел, зашагал в учреждение. И вдруг господь послал ему, мирному прохожему, пря­мо в руки весьма опасного нарушителя, оторвавшегося от полицейской погони.

Сослуживцы с юмором объяснили первый его подвиг магической силой обновы. Посмеялись вместе с ним.

Однако следующая удача, как нарочно, по чистому, конечно, совпадению, случилась именно в тот момент, когда на нем снова был упомянутый черный костюм.

Не то чтобы он был суеверным, но с тех пор, от­правляясь на любое «горячее» дело, облачался в одеж­ду, ставшую для него своеобразным талисманом. Хотя сам любил посмеяться над собственной причудой, по­скольку в таком жарком климате и белая-то .одежда не слишком защищала от солнечного огня.

Его начали величать «Белым человеком в черном костюме». Потом проще — «Человек в черном костю­ме». Ему нравилось. Даже отчеты подписывал прозви­щем, объявив его законным псевдонимом. Приучил всех своих друзей и сослуживцев именовать его только так и не иначе. Ребячество взрослого романтика?

Окружающие смирились и привыкли, считая, что это право всякого человека, а право надо уважать всем без исключения.

«Человек в черном костюме» был сообразительным, сильным, ловким, бесстрашно пускался на головолом­ные трюки, словно каскадер, что вызывало к нему сим­патию сотрудников всех рангов, а это, естественно, не является тормозом для карьеры.

Многие считали, что он стал бы знаменитостью, если бы не серия банальных бытовых драк, причем в солид­ном возрасте, которыми скорее всего он пытался лиш­ний разок показать себе и другим свое физическое не­увядание.

Дух и тело его не увяли, это точно, зато увяла дея­тельность, оборвалась, ибо неприглядные потасовки «на публику» вызвали настолько скандальный резонанс, что ему пришлось подать прощальный рапорт. Новая, на­родная власть решительно пресекала нарушения дис­циплины и злоупотребления в своих органах. . Сознавая свою провинность, ушел в отставку созна­тельно, без обиды. Занялся мемуарами в своей холо­стяцкой квартире, охотно, впрочем, отрываясь от домо­седства, если представлялся случай посодействовать бывшим сослуживцам.

—Ну что ж, — сказал ему Киматаре Ойбор, встав из-за стола, — прими комплимент за угощение, «Че­ловек в черном костюме». Мне пора. — И, взглянув на часы, пояснил: — Надо попасть к окружному на прием точно в положенное время. Значит, с тобой предвари­тельно договорились?

—Договорились, договорились, старый сыч.

—Твердо? Не передумаешь?

—Твердо, Кими-Гора. Уже и детали обдумал.

—Об этом нетрудно догадаться, зная тебя.

—Не забудь про паспорт, легенду и вспомогатель­ные бумажки.

—Постараюсь, если попаду на прием, — сказал Ой­бор уже у двери.

—Тебе он вряд ли откажет, — сказал человек пока еще не в черном костюме, — тебе, служаке с тремя лентами!

—Хочу еще выпросить у него чрезвычайные полно­мочия в расследовании по закрытому приказу.

—Мотивы?

—В связи с особыми обстоятельствами делопроиз­водства.

—

Да ты что! Откроешь комиссару подозреваемого? Сейчас? Без моих козырей из Кении? Ради чрезвычай­ных полномочий, без которых можно обойтись?

—

Скажу ему все. Войди в мое положение, еле вы­кручиваюсь, устал.

Отставной инспектор прильнул к дверному глазку, удостоверился в безлюдности лестничной площадки, дважды щелкнул ключом, выпуская гостя из своего жи­лища-крепости. Сказал:

—Ты прав, Кими, подобного положения сыщика не припомню. Но окружной может взорваться и сгоряча выхватить меч, а это сейчас ни к чему.

—Комиссар парень что надо, — сказал Ойбор, — все будет нормально. До встречи! Готовься пока к банковской операции в гигантском нашем горо­дишке.

—Хоть сейчас! Салют, Кими! Жду вестей, докумен­тов и визы!

,

20

—

Все равно у нас нет иного выхода, — сказал ка­питан Нгоро, — подождем еще. — Он взял трубку за­звонившего телефона. — Старший инспектор