Жара в Аномо

ночевать предпочитаю в дежур­ке. Одному, знаешь ли... А как у тебя?

— Моя старуха пока ничего, — сказал Ойбор, — правда, ноги уже подводят, сосуды, что ли. Велела пе­редать привет.

—

Спасибо.

Они уселись под деревом, как хотелось гостю.

Легкий, горячий ветерок вдруг дохнул с далекого плато, прошуршал древесной листвой, и всколыхну­лись веревки дымов над фабрикой. Изогнувшись несме­ло, потянулись они оборванными концами от городка в сторону желтовато-зеленых плантаций, к приземи­стым круглостенным тукули, в которых ютились семьи пастухов и охранников сизаля всей общины.

— Что-нибудь серьезное? — спросил Бвераму.

— Да.

— Я действительно тебе не нужен?

— Уже нет. Все ясно.

— Я всегда не мог понять, что у тебя на уме. Ойбор сказал:

— Нужно было проверить кое-что, пот и заехал.

— Проверил?

— Да. Узнал, что требовалось.

— Когда же успел? От кого? Тебе известно, мы не приучены тянуть друг друга за язык, — сказал капрал укоризненно, — но и водить за нос своих же не пола­гается, Кими. Я тебя не забыл и вижу: худо тебе, как бы ты ни темнил.

— Поверь, мне очень приятно, что представился случай повидать тебя, расслабиться чуток на свежем воздухе. Я тоже тебя не забыл. Старых и верных дру­зей помню всегда, — искренне молвил Ойбор.

— Послушай, хоть мы и старые приятели, верно, но не для того легендарный сыч Ойбор-Гора проделал та­кой путь, чтобы наспех обнять какого-то заплесневев­шего в провинции Бвераму и тут же повернуть обратно. От хлеба моего отказался — ладно, от ночлега — то­же ладно, но с насмешкой над собой мириться совсем не желаю. Лучше бы вовсе молчал, если мне что-то не положено знать. Было бы гораздо лучше...

—

Я узнал от тебя, что хотел, хотя сам ты об этом и не подозревал. И не стоит больше жевать эту тему.

—

Бог с тобой.

Помолчали минуту-другую. Ойбор вдруг произнес:

— Та-ак, значит, заплесневел тут, говоришь... Ни единого преступления за шесть лет?

— Похоже, что именно так, — отозвался Бвера­му. — Один, правда, возник было с запретными таб­летками, но я его живо накрыл. Живем все в ладу. Да­же скучно от этою. Тихие, мирные, всеми забытые, и поговорить вдоволь не о чем и не с кем, все на ладони. Одно только и делаем, что гоняем по улочкам, сотря­саем воздух, играем в службу. Махнуть бы отсюда...

—

Это хорошо, что играете, а не всерьез.

— Нет, тебя подменили. Или слишком выдохся. Пойдем-ка все же подкрепимся, старина, черт с ним, с поездом, двинешься вечерним.

— Не могу, — твердо молвил Киматаре Ойбор, под­нимаясь, — пора, вон и автобус.

— Я тебя сам отвезу, не лишай меня права хоть на это.

— Валяй, так и быть, рискну. Только поставь, будь любезен, глушитель на свой драндулет, если не хочешь, чтобы раскололась моя голова.

,

27

Когда отставной инспектор закрыл наконец пухлую папку, содержимое которой сосредоточенно изучал в те­чение почти двух с половиной часов, окружной комис­сар, сидевший за столом напротив, оторвался от своего занятия и поднял на него глаза.

—

Есть еще вопросы?

Так точно, госпо... гражданин комиссар. Хоте­лось бы получить более подробную информацию о мо­ем, хм, новом патроне и его учебном логове. Затем, если можно, еще немного о деятельности пресловутого отдела Африки. Я ведь, признаться, слегка поотстал.

—

Хорошо. В общих чертах, — кивнул комиссар и принялся рыться в стопке громоздившихся перед ним бумаг, доставленных в его кабинет накануне вечером из справочного сектора спецслужбы комиссариата, —

детальную инструкцию получите от офицера, которому вас уже представили, инспектор.

—

Простите, как вы меня назвали?

—

Инспектор. А что?

—

Во-первых, бывший, а во-вторых, Ли Джоунс Килдаллен, эсквайр, к вашим услугам! Я верно произ­нес свое новое имя?

—

О да, конечно, мистер Килдаллен, — рассмеялся комиссар. — Браво, инспектор, уже в образе.

—

Я вас слушаю.

—

Да, да. Так... За три тысячи долларов Вер-Белл и его десять преподавателей за две недели обучают своих «студентов» двадцати с лишним способам убийств. — Комиссар вскинул на слушателя глаза. — Вы можете назвать двадцать способов, мистер Килдал­лен, которым обучаете тех грязных ублюдков?

—

Думаю, соображу, если придется назвать. Слу­шаю вас.

—

Их учат обращению с огнестрельным оружием, шпионской технике и другим дисциплинам, которые не проходят ни в одном учебном заведении Соединенных Штатов.

Далее новоявленный «мистер» узнал, что имение Вер-Белла «Кобрей», в котором он якобы провел не­сколько лет, находится неподалеку от Паудер-Спрингс в штате Джорджия.

По-английски слово «кобрей» производное от «коб­ры» и «угря».

Штат этого учебного заведения укомплектован быв­шими полицейскими, солдатами и шпионами. Среди них, например, флотский капитан — в прошлом колле­га Вер-Белла по работе в Управлении стратегических служб (предшественник ЦРУ), а также бывший «джи-ай», на совести которого более сотни убитых вьетнам­цев.

В «Кобрее» обучают полицейских, телохранителей директоров крупных компаний и глав государств, чле­нов неофашистских организаций. Естественно, имена «студентов» хранятся в тайне.

Во время второй мировой войны Вер-Белл находил­ся в Китае в качестве американского шпиона. Потом стал международным торговцем оружием и одновре­менно агентом ЦРУ.