Жара в Аномо

Не ошиблись. — Ник изо всех сил старался не выдать охватившего его беспокойства.

—

Допустим, — произнес Вуд.

—

Вы полицейский? Интерпол?

—

Фи-и-и, — возмущенно протянул Вуд, — давай без оскорблений.

—

Тогда в чем дело?

—

У тебя есть шанс на пяток тысяч и прогулку до Марселя, только и всего. Но если Марсель не входит

в твои планы, — Вуд многозначительно подмигнул, — можешь податься, например, на мыс Кейп-Код, штат Массачусетс. Там, я слышал, есть чудненькие ветряные мельницы.

Побледнев, Ник молниеносно обхватил незнакомца, сковав его руки своими, но так, что со стороны их поза могла сойти за пьяное объятие, и прошипел, покосив­шись на зал:

—

Выкладывай, что задумал. Тихо, я способен ми­гом раскроить твой череп об этот стол.

—

Отпусти, — просил Вуд, сдавленный, точно тис­ками, — пусти же. У тебя все в порядке. Я действитель­но друг. Все объясню.

—

Хорошо. Но никаких экскурсов в прошлое, только о деле. И руки на стол. Иначе не поручусь за твой череп.

—

Да, да.

Матье отпустил полузадохнувшегося господина, сле­дя за малейшим его движением, и, когда тот полностью пришел в себя, требовательно бросил:

—

Ну?

Вуд долго с нескрываемой злобой рассматривал Ни­ка, точно увидел впервые. Сказал:

—

Рискованная шутка. Не делай этого больше. У те­бя широкая спина, а мой человек сидит в нескольких шагах с тяжелым карманом. И то, что ты слегка помял ему физиономию, еще ничего не значит.

—

Вы мне надоели. Я жду две секунды, — ска­зал Ник.

—

Ладно. Тебе приходилось работать с русскими буровыми механизмами?

—

Да. И с ними тоже. В Алжире. Давно. Хм, меня там не поняли. — Ник легонько шлепнул себя по за­тылку. — Барра *.

* Прочь

(арабск.).

—

А вот мы ценим крепкий характер.

—

Кто «мы»? Вы и ваша девочка? — с откровенной издевкой спросил Ник, кивнув на пожилую даму, что не сводила глаз с их столика.

—

Это неважно. Важно, что ты опытный бурильщик.

—

Опытный бродяга, — поправил Ник, — скитаюсь по континенту вроде какого-нибудь кретина из шайки миссионеров.

—

Наши беды оттого, что черномазые распояса­лись, — доверительно произнес Вуд.

Ник несколько секунд молча вертел стакан. Осушил его залпом, поставил вверх дном. Улыбнулся и кивнул точно так же, как и перед недавними ударами по фи­зиономии Хриплого.

Вуд невольно отпрянул от него.

Однако ничего особенного не произошло. Разве что голос Ника чуть понизился, когда он наконец пред­упредил:

—

Учтите на всякий случай, я кольт под мышкой не грею и в мокрые дела не лезу.

—

Упаси .боже! — Вуд замахал руками. — Я хотел сказать, что наши ребята вроде тебя остались ни с чем, а черным начхать. Зато с красными они в об­нимку.

—

Черные краснеют на глазах. — Ник коротко рас­смеялся. — Только мне терять нечего. Растерял за мо­рями. Это вы в проигрыше с тех пор, как все тут пере­вернулось. Знакомы мне ваши сказочки... Но выпивка хороша, мерси.

—

Может, и ты покраснел, а?

—

Бросьте, — зло оборвал его Матье, — плевать мне на политику, мне в жизни выпадало достаточно уроков на этот счет. Да и мой покойный родитель в свое время свернул на этом шею. Если 'разобраться, я влип в историю с мельником на Кейп-Коде по его идиотской милости, будто виноват, что кто-то когда-то поставил не на ту карту. — Он с сожалением посмотрел на пус­той перевернутый стакан. — Послушайте, вы, щедрый друг, если у вас серьезное предложение — выкладывай­те поскорей, не топчитесь как пай-мальчик перед бор­делем.

—

Всякая грубость сбивает меня с толку.

—

Поймите, кое-кому завтра даже вонючая конура в Шарбатли окажется не по карману, а вы развлекае­тесь баснями про белый пароход и зеленые бумажки.

—

Это легко уладить, — сказал Вуд, — если дого­воримся, в пансионе «Массауа» кое-кого ждет прилич­ная комната с видом на будущее.

—

Браво. Знаете, у меня от радости пересохло горло.

—

Это тоже легко уладить. Эй, папаша Гикуйю, по­втори!

Пожилая дама, поймав брошенный на нее украдкой полный оптимизма взгляд Вуда, покинула бар. Прямая и тонкая, как спица для вязания, она мелко семенила

ножками, точно карфагенская девственница, скованная у лодыжек цепочкой.