особенными пріемами: оказалось, что это былъ простой, обыкновенный монахъ, чрезвычайно скромный, неразговорчивый и къ тому же косноязычный. Я положительно былъ разочарованъ; но жена моя, несмотря на свою св?тскую бойкость, съ перваго раза почувствовала какой–то безотчетный страхъ, см?шанный съ благогов?ніемъ; а въ сл?дуюгція его пос?гценія привязалась къ нему всей душой. «Въ сл?дуюгцую осень мы опять пос?тили Оптину Пустынь. О. Макарій былъ уже обходительн?е и откровенн?е съ нами. Онъ подробно разспрашивалъ о нашемъ жить?–быть?, говорилъ о Петербург? и встр?чаюгцихся въ немъ на каждомъ шагу искушеніяхъ. Когда я признался въ смугценіяхъ, которыя такъ безотвязно пресл?довали меня среди столичныхъ развлеченій, о. Макарій заговорилъ такъ, какъ никогда до того не говорилъ съ нами. Жадно ловили мы каждое слово подвижника и, по уход? его, сов?туя другъ другу, записали чудную р?чь старца Божія…
«Вся пошлость жизни св?тской встала передъ нами во всемъ своемъ безобразіи; въ груди стало т?сно отъ накопившихся слезъ, которыя неудержимо потекли потокомъ изъ глазъ моихъ. Да, мы плакали! и сладки были эти слезы глубокаго раскаянія въ гр?хахъ. О. Макарій посов?товалъ намъ погов?ть и, благословивъ насъ, пошелъ въ другіе номера гостиницы для назиданія и поученія посетителей, которые жаждали его внушаюгцаго слова. Во все время приготовления нашего къ испов?ди и Св. Причагценію, старецъ ежедневно нав?щалъ насъ и назидалъ духовно» Нилусъ. «Святыня подъ спудомъ». Тайна православнаго монашескаго духа. Сергіевъ Посадъ 1911 г).
Іеросхимонахъ Макарій родился 20–го ноября 1788 года. Онъ происходилъ изъ дворянской семьи Орловской губерніи. Семья отличалась благочестіемъ. Прад?дъ его, Іоаннъ, сталъ инокомъ. Родители, коллежскій асессоръ Николай Михайловичъ Ивановъ и мать Елизавета Алекс?евна, нарекли старшаго сына Михаиломъ, въ честь св. князя Тверскаго, память котораго 22–го ноября; посл? было еще трое сыновей и одна дочь. Жили они въ окрестностяхъ Калуги, весьма красивомъ м?стЬ, близъ Лаврентьева монастыря, архимандритъ котораго, ?еофанъ, духовно окормлялъ ихъ. «Среди впечатл?ній, пріятныхъ для зр?нія и отрадномирныхъ для сердца видовъ сельской природы, им?я передъ глазами тихую иноческую обитель, изъ которой ежедневно доносился до слуха обитателей Ж. звонъ колоколовъ, призывающій иноковъ къ молитв?, возрасталъ будущій инокъ и молитвенникъ, еще тогда нев?домый міру», такъ описываетъ жизнеописатель первыя впечатл?нія мальчика.
Когда Михаилу было пять л?тъ скончалась любившая его больше другихъ д?тей мать, не разъ говорившая про тихаго и кроткаго сына: «сердце мое чувствуетъ, что изъ этого ребенка выйдетъ что– нибудь необыкновенное!» Въ связи съ бол?знью матери, семья м?няла м?сто жительства. Въ город? Карачев? онъ началъ и окончилъ школьное образованіе, а ужъ на 14–омъ году поступилъ на не легкую службу бухгалтера, съ ч?мъ отлично справился, обративъ на себя вниманіе. Однако, Михаилъ продолжалъ жить своимъ міркомъ. Много читалъ, ища разр?шенія важн?йшихъ вопросовъ ума и сердца. Любилъ музыку, отлично игралъ на скрипк?, находя въ ней большую отраду. На 24–мъ году жизни, уже по смерти отца, вышелъ въ отставку и поселился въ деревн?. Управлялъ хозяйствомъ плохо. Однажды мужики покрали множество гречихи. Михаилъ ихъ долго вразумлялъ, ссылаясь на Св. Писаніе. Въ результат? мужики пали на кол?ни въ искренномъ раскаяніи, на посрамленіе роднымъ Михаила, которые надъ нимъ см?ялись. Была сд?лана попытка его женить, но какъ и лицомъ онъ былъ непригляденъ, да и стремленія не им?лъ, то такъ это и осталось. Съ?здилъ онъ на Коренную ярмарку, купилъ тамъ книгъ духовнаго содержанія и въ нихъ зарылся. Изр?дка выходилъ въ столярню, тамъ работалъ до усталости, покоряя юную плоть духу.
Въ 1810 г. осенью онъ по?халъ на богомолье въ Плогцанскую Пустынь, гд? позналъ свое давнишнее влеченіе и р?шился посвятить жизнь Богу. Онъ тамъ и остался. Приславъ братьямъ отреченіе отъ им?нія, онъ одно лишь просилъ: построить на тысячу рублей часовню на могил? родителя.
Въ то время въ Плогцанской Пустыни находился ученикъ великаго старца Паисія Величковскаго А?анасій, который не могъ не заинтересовать юнаго молитвенника. Подъ его полное руководство онъ и отдалъ себя, получивъ т?мъ правильное начальное направленіе. Къ сожал?нію, почти н?тъ матеріаловъ, проливающихъ св?тъ на эту дивную личность. У него было много переводовъ аскетическихъ твореній древнихъ отцовъ монашества, сд?ланныхъ о. Паисіемъ. Они потомъ перешли въ Оптину и были изданы въ перевод? со славянскаго на русскій.
Тутъ послушникъ Михаилъ изучилъ церковный уставъ и нотное п?ніе. Помогалъ въ письмоводств?. 7 марта 1815 г. былъ постриженъ въ мантію съ именемъ Макарія, въ честь преп. Макарія Великаго. П?шкомъ, съ посохомъ, ходилъ въ Кіевъ. На обратномъ пути былъ въ Глинской пустын?, гд? познакомился со старцемъ Филаретомъ, игуменомъ. Въ 1824 г. ?здилъ въ Ростовъ на поклоненіе могцамъ Св. Димитрія Ростовскаго, посл? чего впервые былъ въ Оптин?. На другой годъ умираетъ его старецъ. Макарія назначаютъ духовникомъ С?вскаго д?вичьяго монастыря. Такъ начинается его духовническая деятельность.
Трудно было Макарію безъ своего учителя. Но вотъ происходить зам?чательчая встр?ча. Въ его обитель прі?зжаетъ со своими учениками отецъ Леонидъ, которьій былъ подъ руководствомъ у схимонаха ?еодора, Ученика того же Молдавскаго архимандрита Паисія. О Макарій вновь обр?лъ себ? руководителя. Это былъ отв?тъ на его молитвы, ибо духовное сиротство тяжел?е плотского. Хотя о. Леонидъ считалъ о. Макарія сотоваригцемъ въ д?л? монашескомъ, но, уступая просьбамъ и смиренію его, р?шился съ нимъ обращаться какъ съ ученикомъ, Впрочемъ, ихъ совм?стное пребываніе скоро прекратилось: о. Леонидъ былъ отправленъ въ Оптину. Шла переписка, кончившаяся пере?здомъ о. Макарія въ Оптину, что стоило не малыхъ затрудненій. Къ Площанской Пустыни онъ долго хранилъ любовь.
Старецъ Леонидъ былъ необыкновенный челов?къ. Онъ велъ постоянную внутреннюю борьбу, творилъ Іисусову молитву, им?лъ даръ прозр?нія и исц?ленія. Чтобъ укрыться отъ суетной славы слегка юродствовалъ. Онъ не терп?лъ неискренности, самомн?нія, теплохладности. О. Макарій былъ постоянно при немъ до самой его смерти. Оба они «вынянчили» великаго старца Амвросія, прозорливца и чудотворца. Это была атмосфера, насыщенная благодатью, совершающая чудеса. Стопами страждущихъ и убогихъ, физически и духовно, была истоптана тропинка къ Оптин? еще съ большей силой, ч?мъ къ обычнымъ монастырямъ. Старецъ Леонидъ принималъ вс?хъ съ огромной любовью, онъ научилъ и учениковъ своихъ ц?лить недуги приходящихъ, не гнушаясь нич?мъ, но презирая одинъ лишь гр?хъ. Подъ его руководствомъ они отдавались всец?ло къ нимъ приходящимъ: выслушивали все, что открывали имъ возмущенныя гр?хомъ души, принимали откровеніе помысловъ, отв?чали и на письменныя вопрошенія. Старецъ нер?дко прозр?валъ, гд? кроется, что недоброе, обличалъ ихъ, но для того лишь, чтобъ потомъ такимъ тепломъ любовнымъ обдать ихъ, что имъ особо запоминалась радость обр?тенія чистой сов?сти. Отецъ Макарій былъ бол?е мягкаго склада души. Онъ занимался много корреспонденціей. По смерти о. Леонида вся тяжесть подвига духовнаго руководства легла на него. Тихая радость о Господ? никогда не покидала этого святого д?ланія, ц?лившаго и души, и т?ла. «Помазуя елеемъ изъ лампады, гор?вшей въ его келліи передъ чтимою имъ Владимірскою иконою, старецъ приносилъ великую пользу больнымъ тЬломъ, и случаи такихъ исц?леній немалочисленны. Особенно часты были исц?ленія б?сноватыхъ» («Русскіе подвижники XIX в?ка». Е. Поселянинъ. С–Петербугь. 1910 г., стр. 240).
***
Старецъ жилъ въ келліи, съ л?вой стороны у самыхъ скитскихъ вратъ, разд?ленной коридоромъ на дв? половины, для него и келейника. Старцева половина состояла изъ пріемной и спальни, т. е. маленькой келліи съ однимъ окномъ на югъ, откуда открывался видъ на дорожку, ведущую отъ скитскихъ вратъ къ церкви, а передъ нимъ столъ. На немъ въ полномъ порядк? лежали кучами письма, сп?шныя и несп?шныя, письменный приборъ, новые духовные журналы и всегда дв?три святоотеческія книги на главномъ м?ст?. Передъ нимъ кресло съ подушкой. Въ восточномъ углу — иконы, виды монастырей и т. д. Главная тутъ была икона Владимірской Божіей Матери съ неугасаемой лампадой, а подъ ней деревянный угольникъ вм?сто аналогія для совершенія правила, со Сл?дованной Псалтирью и Св. Евангеліемъ и другими книгами. Вдоль западной ст?ны — узкое ложе съ Распятіемъ у изголовья, а выше образъ Спасителя съ овцой на рукахъ. Вдоль стЬны портреты: Св. Тихона Задонскаго, Симеона Б?лобережской Пустыни, іеромонаха Филарета Новоспасскаго монастыря, старцевъ А?анасія, ?еодора, Леонида. Въ этой кель? онъ пробылъ 20 л?тъ. Все свид?тельствовало о его тайныхъ воздыханіяхъ и о дух?, отрекшемся отъ уд?ловъ земли. Тутъ проводилъ онъ частыя безсонныя ночи и вставалъ на правило при удар? скитскаго колокола въ 2 часа утра; часто самъ будилъ своихъ келейниковъ. Прочитывали: утреншя молитвы, 12 псалмовъ, 1–й часъ, Богородичный канонъ съ акаеистомъ. Ирмосы п?лъ онъ самъ. Въ 6 часовъ ему вычитывали «часы съ изобразительными», и онъ выпивалъ одну–дв? чашки чаю. Скрип?ла зат?мъ дверь въ переднюю, и появлялись пос?тители. Женгцинъ
