Струится солнце вдоль ствола,Шумит в лазурь листва густая,А у корней кольцом легла,Свернула крылья, замерлаЗмея пурпурно-золотая.Ей снятся чахлые сады,Колючий снег в пустыне горной,И в пропасти туманно-чернойГлухие выкрики беды.Всё, чем земля заражена,Что тяжело наружу рвется,Во тьме пророческого сна,Как сердце, судорожно бьется.Клокочущая пена злаВсползает, как по трубам тесным,По узким скважинам древесным,По жилам вздувшимся ствола.И, округляясь в море света,Таинственный огромный плодПодрагивает и вот-вот,Как яблоко или планета,К змеиным крыльям упадет.Он упадет и разобьется, —Скорей же рви его, сорви, —Пусть боль болит, и смех смеется,Пусть горла тонкого коснетсяНеотвратимый нож любви.
1944
ТРУБОЧИСТ
На крыше острой, за трубойО чем-то трубочист болтает,Над ним небесный шар взлетаетЛегчайшей птицей голубой,Щебечет ласточкой веселойИль жаворонком в высоте, —И запад синевой тяжелойДрожит на радужном хвосте,А из трубы, как бы с разгону,Прямая пальма вознеслаСвою ветвистую коронуНа дымном золоте ствола.Под ней все тени золотисты,Ручей прозрачен и глубок,И щедро греет трубочистаЛадонью пламенный восток.Пусть так, пусть так. ДомохозяинДавно сомненьями объят, —Его преследует набатКрикливых, городских окраин.Зачем безумец наверхуМешает миру голубому,Как звонкогривому стиху,Гулять по розовому дому?От малой спички восковой
