Ох, Господи! Поппи вовсе не желала двигаться в таком вот направлении.
Она быстро сняла с пальца кольцо, сначала убедившись, что это не одно из колец ее матери.
— Если вы покажете мне портрет, я дам вам вот то.
Она протянула руку с кольцом вперед, чтобы лакею было легче его разглядеть.
Он было потянулся за кольцом, но Поппи отдернула руку.
— Не сейчас, — прошептала она. — Идемте скорей. Только глянем на портрет, и я сразу отдам вам кольцо.
Тогда лакей подвел ее к двери другой комнаты в этом же коридоре.
— Только тихо, — предостерег он Поппи. — Прошу вас, ни звука. В вашем распоряжении не более десяти секунд.
И он отодвинул в сторону красную шелковую занавеску.
Поппи затаила дыхание.
Это было как удар молнии.
Поппи старалась сосредоточиться, глядя на изображение прекрасной женщины в розовом платье. Женщина устремила боготворящий взгляд на своего партнера в танце — на картине тот был изображен спиной к зрителю.
Итак, вот она, «Розовая Леди», картина, заполучить которую так стремились секретные службы. Что- то на этом полотне являлось ключом к установлению личности шпиона, проникшего в парламент.
— Время истекло, — услышала она голос лакея.
Сразу после этих слов тот задернул драпировку.
— Подождите! — Поппи посмотрела на лакея с мольбой в глазах. — Я взгляну еще только раз!
— Ни в коем случае! — отрезал тот и увел ее из комнаты. — Теперь я хотел бы получить кольцо.
Дрожащими пальцами она вручила ему кольцо.
— Позвольте мне проводить вас в столовую, — предложил он.
— Нет, — ответила Поппи. — Вместо этого проводите меня до входной двери. Передайте князю, что я очень скверно себя чувствую и не могу остаться.
— Но князь на меня разгневается, если я отпущу вас.
— Кольцо послужит вам компенсацией, если он вас уволит. А вот вам и еще одно. — Поппи сняла с пальца другое кольцо и протянула ему. На этот раз это было кольцо ее матери, но Поппи знала, что мама поняла бы необходимость пожертвовать им в такой ситуации.
Лакей пожал плечами:
— Ну ладно, хотя вы пропустите самое лучшее.
— Я уже видела портрет.
— Не это, другое, совсем особое удовольствие.
— Прошу вас, — повторила Поппи. — Меня не занимает никакое особое удовольствие. Я просто хочу уйти так, чтобы никто не услышал. Может, выйти через заднюю дверь?
Лакей спустился вместе с Поппи по лестнице для слуг и отворил дверь на задний двор.
Поппи пробежала по дорожке, потом помчалась по улице так, будто спасалась бегством от толпы преследователей. Однако то было не единственное чувство, которое владело ею. Она все еще не оправилась от перенесенного потрясения.
Помощник конюха ждал ее на углу.
— Совсем немного опоздали, мисс! — сказал он, протягивая ей туфли для улицы.
— Времени нет! — отмахнулась Поппи, и они побежали трусцой по улице, спеша вернуться на раут.
Она должна успокоиться. Недопустимо, чтобы кто-то узнал, что она видела…
На портрете ее собственная мать вальсировала с папой.
— Вы позволили ей уйти? — обратился Николас к Элинор и Беатрис.
Элинор прикусила нижнюю губу и кивнула.
— С ней помощник конюха. У него при себе пистолет.
— Она в полной безопасности, — поддержала подругу Беатрис.
— Я не слишком в этом уверен, — сказал Николас, — но у меня нет времени на разговоры. Я должен найти ее немедленно.
— Мы пойдем с вами, — в один голос произнесли обе девушки.
С Николасом во главе процессии все трое спустились по ступенькам крыльца дома Мерриуэзеров и остановились на тротуаре.
— Меня не столько беспокоят возможные опасности на улицах Лондона, сколько князь Сергей и его намерения, — сказал Драммонд и двинулся вперед быстрым шагом.
Подруги переглянулись и последовали за ним.
— Поппи считает, что он ей совершенно не нужен, — сказала Элинор, по мере сил стараясь не отставать от герцога.
— Она всего-навсего собиралась сказать ему, что прекращает всякие отношения с ним и его сестрицей, — добавила Беатрис. — И в рукав у нее всегда вколота булавка на тот случай, если Сергей полезет к ней с какой-нибудь чепухой.
Николас решил поделиться с подругами кое-чем из того, о чем ему сообщили в отделе.
— До меня сегодня дошли слухи о том, что кому-то нежелательно, чтобы мы с Поппи поженились, и будто бы заключению нашего брака попытаются помешать.
— Бог мой! — воскликнула Элинор.
— Меня бы это не удивило. — Беатрис продолжала шагать в такт шагам Драммонда, размахивая на ходу руками так же, как и он. — Слухи — это моя стихия. Сообщите мне подробности, и я выясню, кто за этим стоит.
— Но я больше ничего не знаю, — заверил он девушек. — Это могут быть банальные сплетни. И тем не менее я озабочен ее безопасностью.
— Мы, само собой, глаз с нее теперь не спустим, — сказала Беатрис. — Спасибо, что вы предупредили нас.
— Вы самые близкие друзья Поппи, и я уверен, что вы от всего сердца печетесь о ее интересах.
Элинор похлопала его по руке.
— Только знайте, мы с Беатрис сделаем все, чтобы помочь Поппи разорвать помолвку, если придем к выводу, что вы для нее неподходящий супруг.
— Благодарю вас. Теперь я получил внушительный урок и предупрежден.
Он подхватил обеих под руки и перевел через улицу.
Здесь он остановился, взглянул на своих спутниц и, усмехнувшись, проговорил:
— Должен признать, вы обе такие же независимые, как и Поппи.
— Да, так оно и есть, — согласилась Элинор. — А вот и она!
Прямо впереди них, нацелив пистолет на здоровенного русского верзилу, в котором Николас узнал одного из охранников Сергея, стояла Поппи.
Охранник держал за шиворот парнишку-конюха.
— Отпусти его немедленно! — требовала Поппи угрожающим тоном. — Отпусти, пока я не прострелила тебе коленки.
— Видели? — зашептала Николасу Беатрис. — Я же говорила, она умеет постоять за себя!
Драммонд не мог бы назвать стычку со здоровенным охранником да еще среди ночи ситуацией, подходящей для молодой леди, но что верно, то верно, Поппи умеет постоять за себя.
— Я его буду держать за шкирку до тех пор, пока вы не бросите пистолет, понятно? — заорал охранник. — Он уже два раза пнул меня в причинное место!
Ноги у конюха тряслись, он жадно хватал ртом воздух.
— Отпусти меня, ты, дубина деревенская!
— Поппи! — крикнула Элинор.
Поппи бросила на них быстрый взгляд.
— Что вы здесь делаете?
