и др. источники. Но это умолчание не доказывает, что такого увлечения не было. Между тем заключать к этому греху Израиля дает право самый факт египетского порабощения, синайское служение золотому тельцу, и вообще всегдашняя склонность евреев к идолослужению. Может быть, с целью смягчить мысль пророка LXX то евр. слово ('гинул'), которое они в других местах, напр. VI:6, переводили ??????? 'кумиры', здесь переводят ???????????? — 'учреждение', слав. 'творения'. Первым и можно сказать единственным требованием Иеговы при вступлении в завет с еврейским народом была строгая чистота богопочитания; все другое, вседругие нравственные требования явились бы естественным следствием этого условия.
'И Я сказал' — самому Себе, решил. — 'Изолью на них гнев Мой' — истреплю (ср. ст. 13b, VII:8 и др). О намерении Божием истребить Израиля еще в Египте не говорит кн. Исход (исключая намеков, в роде XIV:12). т.о. Иезекииль здесь дополняет ее, м. б. и из каких-нибудь других источников устных или письменных, как то по временам делал в отношении ветхозаветной истории Апостол Павел. Пророк имеет здесь в виду очевидно египетское угнетение, погибнуть в котором евр. народ заслуживал.
'Ради имени Моего'. Честь имени Божия важнее судьбы Израиля, между прочим и потому, что от нее зависела судьба боговедения на земле, а, следовательно, и судьба человечества. Ср. 2 Цар. VII:23; Ис. XLVIII:9; LXIII:12 и др. — 'Чтобы оно не хулилось: Если бы Бог не спас Израиля от египетского угнетения, грозившего ему полной погибелью, то язычники, знавшие об избрании Израиля Иеговой, усмотрели бы в этом бессилие Иеговы. Приписывая спасение Израиля исключительно ревности Божией о славе Своего имени, пророк Иезекииль отнимал у Израиля всякий повод к кичливости чудесным спасением из Египта, к которой всегда склонен был Израиль (Ам IX:7).
Начинается обзор периода странствования по пустыне (до 17 ст.). — 'Заповеди' и 'оправдания' см. объясн. V:7, где те же евр. слова переведены: 'уставы' и 'постановления'. — 'Жив был бы через них' — см. объясн. III:18.
'Субботы'. Из всех постановлений закона пророк выдвигает субботу (ср. Ис. LVI:2; LVIII:13; Иер. XVII) а) по особо таинственному мистическому смыслу этого установления, как знака какой-то будущей субботы Господней (Евр. IV:1-11; Пс. ХСIV:11); б) потому что суббота древнейшее из обрядовых установлений; в) оно напоминает человеку о всемогуществе Бога, создавшего мир; г) в плену она осталась вместе с обрезанием почти единственным знаком истинного израильтянина ('что бы они были знамением между Мною и ими'). — 'Мои', потому что Бог из всех дней оставил себе только субботу. — 'Освящающий их'. Суббота как бы преисполнена святости Бога, которому принадлежит всецело этот день, и соблюдающий ее не может не заимствовать от этой святости.
Для возмущения против Бога Израиль выбрал пустыню, где он существовал только постоянным чудом со стороны Бога. Имеются в виду особенно такие факты, как золотой телец, соглядатаи и все случаи ропота. В остальном см. объясн. 11 ст.
'Не введу их…' Бог хотел совсем не ввести Израиля в Обетованную землю и народ заслуживал этого, но это грозное и справедливое постановление смягчил тем, что младшее поколение народа ввел туда.
'Ибо сердце их стремилось к идолам их'. Наклонность к идолопоклонству была глубокая и сильная (XI:24). О случаях идолослужения в пустыне говорит Исх. XXII, Чис. XXV (ср. Ос IX:10), а также Лев. XVII:7; Нав. XXIV:14.
