'Ты' — фараон. Стихом прерывается исчисление обитателей преисподней и отделяются 4 названных, более могущественных народа от 3 дальнейших, менее важных.
Едом берется как старый враг Израиля. Гибель его Иезекииль предсказывал в XXV:12-14 и, по-видимому, ждет ее до гибели Египта, если фараон находит Едома уже в аду (как Едом должен был пострадать после битвы у Кархемиса, явно из Иер. XXVII:3; XLIX:7). — 'Цари его и все кнезья его', каждое племя имело князя, которые, может быть, избирали из себя царя; ср. Быт. XXXVI:31 и д. 'Которые' — ашер. LXX прочли 'Ассуровы'. — 'При всей своей храбрости'. О воинственности идумеев свидетельствует уже Быт. XXXVI:31. Здесь этим эпитетом заменяется прибавление о прежних 4 великих народах: 'со всем множеством', 'полчищем его', потому что идумеи были маленький народ. Нет о них и добавления: 'распространяли ужас на земле живых', потому что они не были всемирными завоевателями.
'Властелины', евр. несикей еще только Нав. XIII:21; Пс. LXXXII:13 и Мих. V:5 от насок, помазывать (???????) сходно также с ассир. насику, князь от корня 'учреждать' (Ак. ????????????). Слав. Слав. 'князи'. — 'Севера'. Таким почему-то неопределенным названием пророк мог обозначить только север, ближайший к упоминаемым в ст. 29 Идумее и в этом ст. Сидонянам (= финикиянам), т. е. Сирию (дальнейший север назван уже в ст. 26). — 'Все Сидоняне'. Это имя здесь имеет несомненно то широкое значение Финикии, которое оно имело в древности: Суд. XVIII:7; Ис. XXIII:2; LXX: 'вси воеводы Ассуровы', читая опять ашер, 'который', как 'Ассур'. Иезекииль мог иметь в виду войны сирийцев и финикиян с халдеями, осаду Тира Н. — 'Фараон и на земле должен был иметь хорошее знакомство с этими обитателями шеола' (Берт.). 'Посрамлены' нет в нек. код. LXX.
'Утешится'. Печальное утешение! Ирония. Ср. XIV:22. — 'Множестве' — ХXXI:2.
'Ибо Я распространю страх Мой на земле живых', страх, на который незаконно посягали воинственные народы ст. 23-25. Но, конечно, страх этот будет другого, спасительного свойства; не будет 'ужасом'. — 'Среди необрезанных'. Повторение важнейших выражений речи, заключающих всю мысль ее.
Глава XXXIII. Обязанности пророка теперь
С ХХXIII гл. начинается, собственно, утешительная часть книги, в которой речи против язычников (XXV-XXXII) составляют переход от грозно-обличительной 1-ой части. 'Когда получилось известие о падении Иерусалима (XXXVIII:21), положение пророка среди пленников, как и предсказывал ему Господь (XXIV:25 и д.), стало совершенно другим. Победа его дела была решена. Конечно, он всегда встречался с противодействием (XXXIII:30-33) и о внезапном изменении народа не могло быть речи. Противоположность между пророчеством и народностью была так стара и так глубока, что она не могла быть устранена одним ударом. Но смертельный удар народному упорству был нанесен, хотя бы пламя ложно понятого патриотизма и могло еще вспыхнуть на развалинах Иерусалима (XXXIII:23-29). Пророк теперь мог возобновить свою практически-пастырскую деятельность, чтобы из обломков старого Израиля составить нового в виду все еще грозящих миру судов Божиих' (Сменд). И он развивает эту деятельность так, как ее не развивал еще ни один пророк; по крайней мере, ни у одного из пророков мы не находим такой отчетливой и так глубоко сознанной программы этой деятельности (III:27 и сл. XVIII).
Вся последняя часть книги и занимается будущим восстановлением Израиля (гл. XXXIII-XXXIX) и порядком будущего общественного устройства его (XL-XLVIII гл.). Существенным средством для такого восстановления должен быть ближайшим образом сам пророк, поскольку Иегова через него открывает для единичных лиц возможность обращения и спасения (XXXIII гл.). Но при незначительном, по крайней мере, с виду, результате, которого пророк достиг в этой своей великой работе над воссозданием Израиля через пастырское попечение о 'сынах народа своего', взор его невольно направляется на самого Иегову, на котором одном в конце концов основывается возможность и необходимое восстановления Израиля. Переходя от ближайшего к отдаленному, от меньшего к большему чуду, описывает пророк, как Господь оснует на месте испорченного старого царства Израилева новое, реформировав его так сказать с головы: вместо недостойных пастырей, прежних царей, став сам пастырем Израиля (гл. XXXIV), — как Он восстановит в новом величии Свою землю (XXXVI гл.), исторгнув ее ранее из языческих рук, т. е. ближайшим образом истребив так незаконно завладевших ею идумеев (XXXV гл.) — как Бог наконец воскресит мертвых и соединит разделенный свой народ; и в конце концов как Он откроет ему и всему миру Себя во всей полноте славы Своей, которая и есть по Иезекиилю цель всех действий Божиих в мире (будучи вместе и условием настоящей и правильной жизни мира и человечества) через окончательное уничтожение язычества на земле в лице Гога (ХХXVIII-ХХХIХ гл.).
Так как нового Израиля на место старого Бог творит, главным образом, через пророчество и пророка, то с возобновления в сознании Иезекииля уже открытых ему (в III гл.) пророческих обязанностей и начинает Господь свои утешительные откровения о славном будущем Израиля. Народ подвергся карающему суду Божию в падении Иерусалима, но этим суд еще не закончен: и впредь нечестивым пленникам грозит гибель. Но из нее Богом открыт выход, сделано доступным для каждого своевременное обращение через возвещение пророкам предстоящего суда, имеющего при своем наступлении застать каждого, как он есть: к этим предостережениям пророк обязывается под страхом ответственности за каждую вверенную ему душу (ст. 1-9). Ни для кого суд Божий не неотвратим, и никто не должен отчаиваться в милости Божией, как бы ни угнетали его сознание грехи (ст. 10-20). В таких предостережениях и заботах о душах пророк всегда
