Стихотворения и поэмы

Он лежит вниз лицом, как в раздумье тяжелом.
Я повернул его:
                            «Не сдавайся, Василий…»
Не слышит, будто куда-то ушел он.
Капельки пота лицо оросили.
«Я уйду! — прошептал он. — Ты не должен
держать меня».
                           — «А куда ты собрался?»
Он вздрогнул.
                          «Вы тут? Уходите с Сережей.
Вы еще можете до наших добраться».
— «Без тебя не пойдем, — говорю я, — понятно?»
Простонал он:
                         «А со мной не дойдете…
Вы идите, — прошептал он невнятно,
и горит весь. —
                           …Передайте пехоте!..»
Мы ходили по улицам,
                                 одни — туда,
                                 другие — оттуда.
Передавали один другому телефон-автомат.
Приходили за утренним хлебом,
                                                        сдавали посуду,
в институте учились строить жилые дома…
Жизнь полыхнула прозреньем
                                                    тревожным и резким
В понедельник у военкомата становимся в пары.
Год рождения? Двадцать один.
                                   Национальность? Советский
До свиданья.
Не беспокойся, Тамара.
«Товарищ командир, вы сказали „Тараканов“?
Это я». —
                  Я подхожу.
                                       «Я здесь».
— «В строю отвечайте „я“,
                                              не болтайте руками».
— «Хорошо».
— «Не „хорошо“, а „есть!“…
Собирайтесь! Тут вот мины поставить..
Что? Ну да… Двадцать первая осень…
Тамара… Не написал ни письма ведь…
Эгонт… Эгонт…»

«Вася, ты успокойся!»
— «Вася, Вася!»
                          Но Вася не слышит.
Сережа уложил его и накрыл плащ-палаткой.
Звезды замерцали сквозь крышу.
Рядом Вася, скрученный лихорадкой.
Лошадь хрупает сеном, как жестью,
где-то телега загромыхала по кочкам.
Родина, мы с тобою, мы вместе.
Сердце сжалось неподвижным комочком.
Рассвет протянул свои щупальца выше.
Я раскрываю глаза. Тишина, как на даче.
«Вася, Вася!»
                        Но Вася не дышит.
Не встает он. Не поднимается.
                                                         Значит…
Мир разноцветный проплывает сквозь слезы.
Мы проходим обезлюдевшим полем.
Сиротливо нам кивают березы.
«Вася! Вася!» — отзывается с болью.

Тетрадь третья УЧИТЕЛЬ ОСТУЖЕВ

«Так учил я полвека. Возьмитесь, сочтите,
скольких я научил. Теперь они держат экзамен.
В огне ты, отчизна!» — вздыхает учитель.
От окна на полу
                            полоска рассвета меж нами.
Мы сидим в учительской школы начальной,
на каждом окне по географической карте.
«Маскировка?» — говорю я печально.
«Да, — отвечает он, — маскировка, представьте.
Сначала была — от бомбежки завеса,
теперь — от фашиста: он карты не тронет».
— «Помогает?»
— «Да, к школе у них пока что нет интереса,
сейчас их больше привлекает коровник.
Правда, раз навестили.
                                          Разговорились о книге
„Сравнительное изучение черепов и влиянье
их различий на ум“.
                                 Герр профессор Бельфингер
написал ее, как свое оправданье.
По строению черепа преподносится вывод, —
продолжает учитель, — по мнению арийца,
все мы — я вот, все соседи
                                                 и вы вот —
обязательно ему должны покориться».
— «Вот как? — говорю я. — Спасибо,
я не знал, что до этой „науки“
                                                     додумались люди».
— «Вот поэтому: либо мы уничтожим их, либо…»