От него отскакивают ваши пули,только на мне он такой — во всей загранице!А шляпа! Вы, господин, только гляньте. —Сема танковый шлем поднимает над нами. —Фашисты, меня увидев в этой шляпе,приветствуют поднятыми руками.А ботинки!— Сема выставил ногу. —Посмотрите: разве есть такие в продаже?Сколько прошли они — и готовы в дорогу,и пойдут еще, если родина скажет.А это что, по-вашему, за тесемка?Обратите внимание, — он похлопал обмотки, —фашизм начнет притворяться ребенком,когда эта лентаобернется у глотки.Мой костюм знаменит! О нем история скажет.Счастье народов за ним начинается следом.Значит, дорог он, мой костюм, если дажетакой же самый, как мой, надевает Победа!Понимаешь, торговец?» — спрашивает Семка.«Да он не смыслит в этом, где ему разобраться!»— «Ну, богачи, — говорю я, — идем-ка.Товарищи, помогите ему разобраться в богатстве…»Нехода добавил: «Мы идем не за этим.Свободой золото народов зовется.Ценности большей не существует на свете,свобода не покупается и не продается!Их не подкупишь! — на людей показал он. —Золотом вашим овладеют и сами,землей и заводами, всей едой и металлом.Эти люди уже не будут рабами!Ты для новой воины фашиста припрятал,чтобы перед тобой снова люди согнулись?!Ведите его на суд народный, ребята!..»— «Смерть фашизму!» — загремело вдоль улиц.Мы идем по улице… С перезвономкотелков об оружие, с нарастающим шумомидут и идут непрерывной колоннойсоветские люди в светло-зеленых костюмах.Тетрадь двадцатая ГОД СПУСТЯМы в гости к Сереже идем, ведет нас Нехода.«Это ты?» — «Это ты разве?» — разговариваем глазами.Тысяча девятьсот сорок пятый. Окончание года.«Вот как съехались!» — «Вот как!» — удивляемся сами.Мы с Тамарой идем, Люба с Семой — за нами.Он карточку показал мне: «Похожа?» —и снова спрятал в кармашек под орденами.«А Тамара?» — кивнул я…«Вот Кремль! — остановился Сережа. —Вот звезды! Смотри сюда, Сема.Кремлевские звезды! Не верится даже.Давайте посмотрим…» — «Мы вернемся из дома —вот он, Сережин переулок Лебяжий».— «Хорошо». — «Мы вернемся», — а сами ни с места.Ворота Кремля освещены, стоят часовые.Елочки маленькие вдоль высокого въезда.Из-за зубчатой стены светят звезды живые.«Родина, — думаю я, — мы пришли к тебе, твои знаменосцы,под Москвой закаленные, воспитанные у Сталинграда.
