Не сидится на месте и нам без тебя,Наше сердце в себе твою волю вместило.Ты теперь сам с собой в поединок вступай! —Наше войско давно уж оружье сложило.Ведь судилище верных досель никомуОпьянение в грех и вину не вменило.Идол мира мне преданности не явил, —И раскаянье душу мою посетило.Саади, кипариса верхушки достичь —Ты ведь знал — самой длинной руки б не хватило!* * *Я в чащу садов удалился, безумьем любви одержимый.Дыханьем цветов опьяненный, забылся — дремотой долимый.Но роза под плач соловьиный разорвала свои ризы,Раскаты рыдающей песни бесследно покой унесли мой.О ты, что в сердцах обитаешь! О ты, что, как облако, таешь,Являешься и исчезаешь за тайною неисследимой!Тебе принеся свою клятву, все прежние клятвы забыл я.Обетов и клятв нарушенье — во имя твое — несудимо.О странник, в чьих полах застряли шипы одинокой печали,Увидя цветущий весенний цветник, обойди его мимо.О сваленный с ног своим горем дервиш, безнадежно влюбленный,Не верь ни врачам, ни бальзаму! Болезнь твоя неисцелима!Но если любовь нам запретна и сердца стремление тщетно,Мы скроемся в дикой пустыне, ветрами и зноем палимой.Все остропернатые стрелы в твоем, о кумир мой, колчанеПронзят меня… Жертв твоих сонмы умножу я, раной томимый.Кто взглянет на лик твой, на брови, подобные черному луку,Пусть мудрость свою и терпенье подымет, как щит нерушимый.«Зачем, Саади, ты так много поешь о любви?» — мне сказали.Не я, а поток поколений несметных поет о любимой!* * *Когда б на площади Шираза ты кисею с лица сняла,То сотни истых правоверных ты сразу бы во грех ввела.Тогда б у тысяч, что решились взглянуть на образ твой прекрасный,У них у всех сердца, и разум, и волю ты б отобрала.Пред войском чар твоих я сердце открыл, как ворота градские,Чтоб ты мой город разрушенью и грабежу не предала.Я в кольцах кос твоих блестящих запутался стопами сердца,Зачем же ты, блестя кудрями, лучом лица меня сожгла?Склонись, послушай вкратце повесть моих скорбей, моих страданий!Ведь роза, освежась росою, стенанью жаждущих вняла.Но ветер, погасив светильник, вдаль беспечально улетает.Печаль светильни догоревшей луна едва ль бы поняла.Пусть отдан я на поруганье, но я тебя благословляю,О, только б речь сахарноустой потоком сладостным текла.Насмешница, задира злая, где ныне смех твой раздается?Ты там — на берегу зеленом. Меня пучина унесла.
