Любовная лирика классических поэтов Востока

Тюльпаны, весело цветя, смеются в травах луговых,
Как новобрачные они, чьи пальцы выкрасила хна.

На ветке ивы соловей поет о счастье, о любви,
Ему в ответ поет скворец от ранней зорьки дотемна.

Воркует голубь древний сказ на кипарисе молодом,
О розе песня соловья так упоительно звучна.

Живите весело теперь и пейте славное вино,
Пришла любовников пора, им радость встречи суждена.

В кустах шиповника, в саду, влюбленный стонет соловей,
Успокоенье ты найдешь от звуков лютни и вина.

3

Плещет, блещет Мулиён, меня зовет,
Та, в которую влюблен, меня зовет.

Под ногами, словно шелк, пески Аму,
Трудный брод, зеленый склон меня зовет.

Там, где пена по колена скакунам,
Там Джейхуна слышен стон: меня зовет.

В город счастья, в Бухару спеши, эмир,
Шлет она тебе поклон, меня зовет.

Ты — луна, а Бухара — небесный свод,
Что луною озарен, меня зовет.

Ты — платан, а Бухара — цветущий сад,
Листьев шум, пернатых звон меня зовет…

4

Будь весел с черноокою вдвоем,
Затем, что сходен мир с летучим сном.

Ты будущее радостно встречай,
Печалиться не стоит о былом.

Я и подруга нежная моя,
Я и она — для счастья мы живем.

Как счастлив тот, кто брал и кто давал,
Несчастен равнодушный скопидом.

Сей мир, увы, лишь вымысел и дым,
Так будь, что будет, насладись вином!

5

По струнам Рудаки провел рукой.
Запел он о подруге дорогой.

Рубин вина — расплавленный рубин,
Но и с губами схож рубин такой.

Одна первооснова им дана:
Тот затвердел, расплавился другой.

Едва коснулся, — руку обожгло,
Едва пригубил, — потерял покой.

6

Мою Каабу превратила ты в христианский храм,
В неверии друзей лишила, зачем — не знаю сам,
А после тысячи поклонов кумиру моему,
Любовь, я стал навеки чуждым всем храмам и богам.[2]