— Однако я говорил подобные вещи уже многим людям, и всем им приходилось в конце концов признавать, что я был прав. В данном случае я тоже подготовился так, что мне нечего опасаться. Мне глубоко безразлично, сдержите ли вы свое слово или нет, потому что я способен вынудить вас сдержать его. Тем не менее я заявляю вам, что буду говорить о нашем деле лишь тогда, когда вы заверите, что ничего не замышляете против нас.
— Я могу это сделать, — сказал он, пряча улыбку. — Примите мое честное слово, что мои намерения против вас совершенно очевидны.
— Это двусмысленная фраза, но достаточно и ее. Я мог бы потребовать от вас четко сформулированного заявления, но знаю, что лучше мне от него не будет.
— Итак, переходим к нашему делу.
— Нет еще. Вначале я хотел бы выдвинуть обвинения против майора Кадеры.
— Это мы можем оставить на потом.
— Нет, ведь от того, как вы оцените его поведение, зависит и то, как я выполню свое поручение.
— Ладно! Но чем вы докажете, что вы в самом деле уполномоченный двух вышеупомянутых господ?
— Пожалуйста, скажите, какого рода подтверждение вы требуете от меня?
— Конечно, письменное.
— Сеньор, позвольте мне изумиться. Я заслуживал бы порядочной взбучки, если бы допустил подобную глупость. Что бы стало со мной и с вашими планами, если бы при мне нашли подобный документ!
— Стало быть, у вас нет никакого удостоверения?
— Наоборот, есть. Только оно у меня не письменное, а устное. Поскольку я посвящен в курс дела и организую поставку необходимых вам средств, то я всецело уполномочен вашими корреспондентами. Если моего заявления недостаточно, то я пошлю гонца в Монтевидео, и вы будете вынуждены отодвинуть завершение сделки до его возвращения.
— На это у меня нет ни времени, ни желания. Итак, я готов признать ваши полномочия и жду, когда вы сообщите свои условия.
— Я сделаю это не здесь, а в Буэнос-Айресе.
— Какого дьявола! — испуганно вскрикнул он. — Ведь там же мои враги! Я намерен бороться против тамошнего правительства. Там находится президент Сармьенто[132], именно его свержения мы добиваемся. Как же вы можете говорить об этом городе!
— По двум причинам, сеньор. Во-первых, там, на судне, вставшем на якорь, находится груз, предназначенный для вас, а во-вторых…
— Там, на судне? — перебил он меня. — Что, прикажете в это поверить?
— Почему бы нет?
— Потому что это было бы безрассудством!
— Вы уже имели повод убедиться в моей смелости. Почему бы мне и в этом случае не решиться на риск? Раз в подобный рискованный поступок отказываются верить, значит, груз очутился в самом безопасном для него месте. Содержимое этих бочек, ящиков и тюков названо в декларации табаком, игрушками и керосином; весь груз оплачен таможенной пошлиной.
— И что, груз не осматривали?
— Выборочно, но мы сами незаметно подсовывали чиновникам предметы, действительно содержавшие то, что мы указали.
— Значит, вам необычайно повезло, но все равно вы испытываете судьбу, оставляя судно в Буэнос- Айресе дольше, чем это надобно. Что представляет собой ваш корабль?
— Это барк «Wind», американский быстроходный парусник.
— Итак, барк, без рея на бизань-мачте[133]. Этот корабль ведь мог бы зайти в устье Параны и подняться хотя бы до Росарио?
— Даже до Параны, центра провинции Энтре-Риос.
— Тогда пусть корабль немедленно покинет Буэнос-Айрес, ведь эта гавань настолько скверная, что любой шторм, который принесет памперо, может потопить судно. Я укажу вам местечко возле города Параны, где вам следует бросить якорь, и вы пошлете к капитану вестового, который уведомит его.
— Ничего не выйдет, сеньор!
— Почему не выйдет?
— Потому что вы сами вынуждаете нас отказаться от этого предложения. Вы ведете себя так, что мне нужно все время держаться настороже. Я не собираюсь направлять «Wind» в провинцию Энтре-Риос, полновластным хозяином которой вы станете, может быть, уже через несколько дней. Тогда бы мы полностью оказались в ваших руках.
— То есть вы не доверяете мне? — вспылил он.
— Да, я не доверяю вам. Вы же сами сказали, что можете не сдержать свое слово. Поэтому мне придется принять меры, которые гарантируют полную безопасность наших персон и нашу свободу.
— Сеньор, вы забываетесь! Вы испытываете мое терпение! В ваших словах кроется оскорбление, которое я так просто не оставлю!
— В моих словах нет ничего, кроме чистой правды, опирающейся на факты. Поскольку факты предоставлены вами, то вы сами себе наносите оскорбление. Впрочем, не нужно никого посылать к капитану. Капитан уже извещен.
— Как это может быть?
— Он находится у вас и слышал ваши слова. Вот он стоит, капитан Фрик Тернерстик из Нью-Йорка, мистер Хонтерс доверил ему ваш груз.
С этими словами я указал на капитана, который не слишком хорошо знал испанский, чтобы понять мою речь. Но, услышав свое имя, увидев, что я показал на него, он понял, что речь идет о нем. Он сделал шаг вперед и произнес:
— Yes, сеньоро! Я — капитано Фрико Тернеростико из Ньюо-Йорко. Мое барко зовут «Wind», и я надеюсь, этого хватит!
Хордан окинул его изумленным взором и, обращаясь ко мне, промолвил:
— На каком языке он говорит? Похоже на английский!
— Да, капитан не силен в испанском, сеньор.
— И ему доверяют подобную задачу!
— Именно поэтому он и годится для такого дела. Раз он не силен в испанском, его посчитают неспособным затеять предприятие, для успеха которого просто необходимо знание языка. Впрочем, на судне есть люди, которые вполне могут служить ему переводчиками, например, шкипер, сопровождавший его сюда.
— И шкипер здесь! Что он здесь делает?
— Речь об этом пока не идет. Они совсем не хотели попасть к вам, сеньор, но их вынудили.
— Но они покинули Буэнос-Айрес и корабль. Для чего?
— По коммерческим соображениям. Мистер Хонтерс направил меня сопровождать груз. Сперва я был послан с поручением к сеньору Тупидо в Монтевидео. Там я сошел на берег, намереваясь представиться этому господину. Капитан же отправился в Буэнос-Айрес, чтобы дожидаться там моего прибытия. В это время вместе со шкипером он предпринял путешествие по реке Уругвай, чтобы узнать, нет ли в верховьях подходящего фрахта, который можно было бы приобрести после того, как будет выгружен ваш товар. На обратном пути плот, на котором он возвращался, был захвачен майором Кадерой, и по чистой случайности мы, остальные, встретились с капитаном.
— Странно все это, очень странно, сеньор! — сказал он, окидывая меня недоверчивым взором.
— Да! Видите, ваш майор строит козни лишь тем, кто прибыл сюда ради вашей собственной пользы, а также, естественно, ради своей выгоды. Вместо того чтобы встретить нас как торговых партнеров и с почетом доставить сюда, нас волокут, словно пленников. Я уже упомянул, что вынужден требовать удовлетворения.
— В зависимости от обстоятельств вы получите его.
