Васильевичу, и выраженіе горечи и омерзенія сложилось на его слегка дрогнувшихъ губахъ…
XVI
Words, words, words.
По окончаніи об?да общество перешло пить кофе въ аппартаментъ хозяйки, въ нижнемъ же этаж?. Но неугомонный Провъ Ефремовичъ, вспоминая парижскіе обычаи, не допускающіе табачнаго дыма въ дамскихъ гостиныхъ, поднялъ своихъ 'именитыхъ' гостей, опять предложивъ имъ 'попробовать отличныхъ вылежанныхъ сигаръ, пріобр?тенныхъ имъ по случаю', въ 'курильной', устроенной имъ подл? столовой.
Алекс?й Серг?евичъ и Бахратидовъ тотчасъ же согласились: обоимъ имъ очень хот?лось потолковать съ Троекуровымъ, о которомъ оба были издавна очень высокаго мн?нія, по предмету, о которомъ распространяться подробно за столомъ, въ присутствіи бывшихъ тутъ молодыхъ людей, они сочли неудобнымъ. Молодыхъ людей они оставили занимать 'l'amiable hotesse'. Изящный губернаторъ собирался было остаться тоже, но, вспомнивъ во-время, что 'position oblige', вздохнулъ, взглянулъ на Антонину Дмитріевну скорбнымъ взглядомъ — 'пожал?йте молъ меня!' — и отправился за 'серіозными людьми'.
Мягкіе, низкіе диваны 'курильной', возможность разстегнуться посл? обильнаго об?да, превосходныя старыя сигары и тонкіе ликеры под?йствовали отлично не только на такого сибарита, какимъ былъ Колонтай, но и на гораздо бол?е трезваго и искушеннаго лишеніями военной жизни генерала Бахратидова. Оба они чувствовали себя настроенными на самый пріятный, дружескій и обстоятельный обм?нъ мысли. Троекуровъ, со своей стороны, былъ не прочь побес?довать съ ними: ему было интересно познакомиться въ изв?стной подробности съ кругозоромъ и точкой отправленія этихъ двухъ старыхъ товарищей своихъ, уже и теперь весьма видныхъ по занимаемымъ ими положеніямъ и которымъ, судя по преобладавшимъ въ ту минуту теченіямъ, предстояла еще бол?е авторитетная роль въ близкомъ будущемъ. Алекс?й Серг?евичъ началъ первый:
— Ты драгоц?нный челов?къ, old fellow, — и онъ ласково прикоснулся рукой къ локтю расположившагося подл? него на диван? Бориса Васильевича, — независимый ни отъ кого и ни отъ чего, близко стоишь къ народу, къ настоящей жизни, знатокъ своего д?ла; у тебя, должно быть, сложилось ц?лое сокровище всякихъ наблюденій, практическихъ указаній и точныхъ отв?товъ на вопросы, которые намъ въ Петербург? представляются то-и-д?ло неразр?шимою грамотой.
Троекуровъ усм?хнулся:
— Мн? не отъ тебя одного приходится слышать эти комплименты по адресу моей независимости и практичности, и меня всегда удивляло одно: почему люди, которые мн? д?лаютъ ихъ, ничего не предпринимаютъ, чтобы сд?латься въ свою очередь независимыми и практичными; в?дь это далеко не мудрость.
— Исторія наша не пріучила насъ къ этому, возразилъ Колонтай, — не пріучила быть гражданами, заниматься серіозно, прочно и посл?довательно своимъ личнымъ, имущественнымъ и въ т?сной связи съ этимъ находящимся общимъ, общественнымъ д?ломъ…
— И вы, въ силу того, что исторія насъ ничему не выучила, вы наградили насъ подъ видомъ земскихъ учрежденій говорильнями, которыя внесли окончательную путаницу въ русскую жизнь?
— Ты не доволенъ земствомъ вообще, или его направленіемъ? съ какимъ-то особымъ оживленіемъ, видимо очень интересуясь чаемымъ на вопросъ этотъ отв?томъ, выговорилъ государственный сановникъ.
— На это, милый мой, я спрошу тебя въ свою очередь, что им?лось въ виду, даруя ихъ Россіи: создать государственный институтъ въ сод?йствіе, или въ противод?йствіе существующей правительственной власти?
— Какъ ты странно однако ставишь вопросъ! Тутъ прежде всего, кажется, д?ло идетъ не о 'власти', а о польз?, о благ?, котораго въ прав? отъ этого 'института' ожидать т?, для кого онъ созданъ.
— 'Благ?'! повторилъ Борисъ Васильевичъ: — это какъ разум?ть надо: наивозможно большая доля благоустройства и благочинія при наименьшей на нихъ сумм? затратъ со стороны обывателя? Согласенъ ты будешь на такое опред?леніе?
— Пожалуй! неопред?ленно уронилъ его собес?дникъ.
— Достигается-ли такой идеалъ нашими земскими учрежденіями, или н?тъ, это должно быть и въ вашемъ государственномъ сов?т? изв?стно.
Колонтай поморщился:
— Конечно, стоятъ они дорого, а результаты, достигаемые ими, могли бы быть бол?е существенны; но какъ же быть однако? В?дь это все же самоуправленіе, подчеркнулъ онъ, — начало воспитательное, живительное…
— Готовящее общество къ будущей, настоящей свобод?, ввернулъ Аполлонъ Савельевичъ, заб?гавъ кругомъ себя своими безпокойными глазками.
— Къ какой? спросилъ, не глядя на него, Троекуровъ.
Тотъ какъ бы хихикнулъ слегка:
— Я полагаю, что у вс?хъ образованныхъ народовъ она одна… Формы могутъ быть другія, посп?шилъ онъ прибавить, — формы того или другаго правительства у того или другаго народа, но сущность везд? одна и та же.
— Зависитъ отъ взгляда, продолжая не гляд?ть на него, холодно возразилъ Борисъ Васильевичъ.
— Какъ же это однако…
— Очень просто: для иныхъ это царство политическихъ авантюристовъ, жаждущихъ власти; для другихъ — средство къ быстр?йшей нажив?; для третьихъ наконецъ — в?рн?йшій путь къ анархіи. Этого посл?дняго вида 'свободы' Россія давно достигла, чего же намъ еще нужно?
— Ты совершенно правъ, проговорилъ торопливо Алекс?й Серг?евичъ, находя нужнымъ потушить въ самомъ зародыш? очевидное для него 'раздраженіе' стараго пріятеля своего и племянника другъ противъ друга: — Россія въ настоящую минуту находится д?йствительно въ 'анархическомъ', какъ ты говоришь, состояніи. Какая-то общая распутица во вс?хъ углахъ, какъ и во вс?хъ отправленіяхъ государства. Такъ долго итти не можетъ, иначе впереди насъ ждетъ всестороннее, то-есть финансовое, политическое и общественное банкротство.
— Вы это начинаете чувствовать въ Петербург?? усм?хнулся еще разъ Троекуровъ.
Тотъ засм?ялся въ свою очередь:
— Вы въ провинціи насъ уже слишкомъ презираете и почитаете encroutes dans le bureaucratisme въ такой степени, что мы будто бы потеряли всякую способность слышать и вид?ть… Многіе изъ насъ и въ самомъ д?л? застряли въ старомъ болот? и выкарабкаться изъ него не могутъ… Но есть же наконецъ другіе, готовые… и способные вернуться къ духу реформъ начала царствованія и довести ихъ до естественнаго заключенія. Вотъ теб?, наприм?ръ, челов?къ tout neuf, — и онъ кивнулъ на Бахратидова, молча, съ упершимися на говорившихъ большими любопытствующими глазами внимавшаго этому разговору, — не связанный никакими изъ т?хъ отношеній, компромиссовъ и уступокъ, на которыхъ иступилась энергія большей части изъ насъ, прошедшихъ чрезъ всю сутолоку изв?стныхъ теб?, какъ и всей Россіи, колебаній и противор?чій въ высшей сфер?… Онъ говоритъ, что, сойдя со временнаго поста, на который назначенъ теперь, уйдетъ къ себ? подъ т?нь дубовъ, продолжалъ шутливо Колонтай, — но ты ему не в?рь…
— В?рь, уйду, клянусь Богомъ! крикнулъ на это тотъ съ м?ста.
— Не в?рь! Уже потому не уйдетъ, что не дадутъ уйти. Понравился онъ, во-первыхъ, такъ, в?ско отчеканилъ Алекс?й Серг?евичъ, — какъ р?дко кому удавалось заполонить сразу оригинальностью, св?жимъ взглядомъ…
— Дикаря такого не видали еще, что правду-матку съ плеча рубитъ, расхохотался на это генералъ по
