завести въ город?, съ приданымъ вм?сто похвальнаго листа за усп?хи ученицъ.
— И васъ приглашаетъ быть у нея помощникомъ? живо выговорила д?вушка безъ всякаго уже сл?да веселости.
— Почемъ вы знаете? вскликнулъ онъ съ удивленіемъ.
— Какъ трудно догадаться!… Вотъ видите! обернулась она еще разъ къ ?ирсовой! — я знала напередъ, что она непрем?нно ужь что-нибудь выдумаетъ.
— Такъ мало-ли что!
И Анфиса Дмитріевна пожала плечами:- Съ т?мъ и останется.
Гриша взялъ опять об? руки Маніи въ свои.
— Ну что, скажите, могла бы она 'выдумать', о чемъ бы стоило вамъ безпокоиться?
Но она перебила его и даже ножкой топнула.
— Нисколько я не безпокоюсь, и не воображайте, пожалуйста! Но я знаю, что она будетъ д?лать все, чтобы привлечь васъ въ свой 'cercle d'attraction', comme on dit, и отвести отъ насъ, отъ папа. Имъ это теперь нужно… Вотъ тутъ сейчасъ Николай Ивановичъ былъ, и мы говорили съ нимъ… Противъ папа подымаютъ вс?хъ въ у?зд? теперь, противъ его вліянія.
— Такъ что же, вы думаете, воскликнулъ Гриша, морща брови, — что я поддамся на эту интригу?
— Еще бы вы поддались!.. Но вы… вы… Я не знаю, но ужь она нав?рно не безъ какой-нибудь mauvaise arriere-pensee ищетъ теперь… дружбы съ вами, подчеркнула Маша съ какою-то особенною, тревожно звучавшею интонаціей.
— И конечно, сказалъ Гриша, — если допустить, что она д?йствительно ищетъ этого, а не просто, безо всякой хорошей или дурной задней мысли, минутнаго разс?янія отъ все той же, какъ я могъ зам?тить, сн?дающей ее внутренно скуки и тоски… Н?тъ, Маша, вскликнулъ онъ въ какомъ-то мгновенномъ восторженномъ порыв?, и глаза его н?жно устремились на д?вушку, — я провелъ тамъ три часа точно подъ душью ледяной воды, падавшей мн? капля за каплей на голову и отъ которой вс? нервы мои приходили въ судорожное содроганіе. И вотъ вижу васъ опять, и снова мн? легко и сладко дышать, и опять чувствую себя бодрымъ, здоровымъ, в?рующимъ…
Онъ говорилъ искренно, ото всей души, забывая въ эту минуту, подъ лучами этихъ д?вственныхъ, любовно и тревожно гляд?вшихъ на него глазъ, что тамъ, къ т?мъ 'ледянымъ' каплямъ, падавшимъ ему на голову, прим?шивалась еще иная струя, струя соблазна, и шептали внутри его презрительные звуки о его 'ничего не испытавшемъ до сихъ поръ улиточномъ существованіи'.
— Богъ съ ней, не нужно мн? ихъ никого, горячо продолжалъ онъ, — лишь бы мы по-прежнему были друзьями, моя честная, чистая Маша!
Прелестное лицо ея все разцв?ло опять.
— Ворона и лисица, басня Крылова. Ворона выхожу я; в?дь такъ, Анфиса Дмитріевна? а онъ лисица:
— Ну ужь на лису-то вовсе не похожъ, закачала см?ясь головой ?ирсова.
— Н?тъ, н?тъ, не похожъ, я шучу, Гриша! вскликнула Маша, вскидывая вверхъ свои б?лыя, н?сколько большія и длинныя руки и роняя ихъ на плечи молодаго челов?ка:- мы у насъ б?ленькій, добренькій, мягонькій какъ овечка Божія!
Антонина Дмитріевна Сусальцева между т?мъ, вопреки чаянію Троекурова, была повидимому р?шительно нам?рена заняться 'цивилизаціей' женскаго населенія города ***. Дня четыре посл? изв?стнаго намъ об?да въ Сицкомъ, Гриша Юшковъ получилъ отъ нея записку на изящномъ, цв?та 'verre d'eau', листк?, съ изображеніемъ на заголовк? его б?лосн?жной голубки съ письмомъ въ клюв? и девизомъ: 'Vole et reviens vite', въ которой говорилось на изысканно шутливомъ французскомъ язык?, что 'замокъ ея опуст?лъ посл? отъ?зда разлет?вшихся изъ него гостей и что она, свободная теперь духомъ и движеніемъ (libre d'esprit et de mouvement), желаетъ облечь въ плоть (donner corps) то зародившееся у нея въ иде? предположеніе, о которомъ она говорила ему при посл?днемъ ихъ свиданіи, всл?дствіе чего проситъ его прибыть къ ней безъ отговорокъ и не откладывая (sans faute ni retard) для необходимыхъ объ этомъ переговоровъ'. Гриша прочелъ эту записку медленно, строку за строкой, перечелъ ее еще разъ, словно желая удержать каждое изъ выраженій ея въ памяти, но вдругъ зат?мъ нервно порвалъ ее въ мелкіе куски и вышвырнулъ ихъ въ открытое окно. а посланному красивой барыни вел?лъ передать на словахъ, что 'очень извиняется, не им?я возможности отв?чать ей письменно, такъ какъ сейчасъ ?детъ въ городъ и никакъ не можетъ об?щать быть въ скоромъ времени въ Сицкомъ всл?дствіе занятій по должности, требующихъ постояннаго присутствія его въ город?'… 'Пусть называетъ меня неучемъ', сказалъ себ? при этомъ Гриша, 'а такъ по крайней м?р? разомъ конецъ будетъ!..' Антонина Дмитріевна, получивъ этотъ словесный отв?тъ, не назвала его никакъ; губы ея только слегка дрогнули и сложились въ недобрую усм?шку.
Прошло еще н?сколько дней. Гриша сид?лъ однажды часу въ третьемъ пополудни на городской квартир?, издавна нанимавшейся отцомъ его въ дом?, гд? пом?щалась и дворянская опека, съ секретаремъ которой временной предводитель въ эту минуту занимался бумагами. Они сид?ли другъ противъ друга за письменнымъ столомъ, пом?щавшимся между двухъ оконъ, выходящихъ на улицу. День былъ чудесный; солнце пекло, и на половину спущенныя въ огражденіе отъ лучей его темныя зеленыя сторы надувались и шелестили подъ взрывами наб?гавшаго въ открытыя окна отъ времени до времени в?тра,
Легкій грохотъ подъ?хавшаго экипажа отвлекъ вниманіе обоихъ отъ лежавшихъ предъ ними отпусковъ и отношеній.
Секретарь опеки, молодой челов?къ со взъерошецною 'чортомъ' шевелюрой, какія только встр?чаются въ провинціи, быстро откинулся съ м?ста головой къ окну, подсунулъ ее подъ стору и выглянулъ на улицу.
— Барыня какая-то, великол?пная! объявилъ онъ шепотливо и посп?шно, быстро оборачиваясь ликующимъ лицомъ къ своему начальнику.
И въ то же время донесся до Гриши женскій голосъ, спрашивавшій громко: — Григорій Павлычъ Юшковъ зд?сь живетъ?
Нервная дрожь проб?жала у него по спин?. Онъ трепетною рукой поднялъ стору на своемъ окн?, выглядывая изъ него въ свою очередь.
Антонина Дмитріевна Сусальцева въ низенькомъ обитомъ внутри темно-малиновымъ атласомъ соломенномъ портшез?, запряженномъ парою пони модной соловой масти, съ коротко остриженными гривами и букетами св?жихъ розъ подъ ушами, держа въ одной рук? возжи, а въ другой длинный бичъ съ высокою р?зною рукояткой изъ слоновой кости, между т?мъ какъ чуть видный отъ земли грумъ въ подобающей ливре? соскакивалъ съ задняго сид?нья и ухватывалъ лоснившихся какъ зеркало лошадокъ ея подъ уздцы, — Антонина Дмитріевна, въ круглой шляпк? съ птичьимъ перомъ на боку, въ джерси, т?сно охватывавшемъ роскошныя очертанія ея бюста, вся зарумянившая отъ ?зды и воздуха, предстала предъ нимъ во всемъ очарованіи своей вызывающей и самонад?янной красоты. Она подняла глава и увид?ла его:
— Вы знаете, что сказалъ Магометъ, когда гора отказалась двинуться на его зовъ? крикнула она ему со см?хомъ снизу:- вотъ я и сама явилась, — пожалуйте!
'Господи!' досадливымъ взрывомъ сказалось внутри молодаго челов?ка, между т?мъ какъ гораздо бол?е юный секретарь его спрашивалъ черезъ столъ все т?мъ же шопотомъ и восторженно сіяя широко раскрытыми глазами:
— Кто эта богиня, Григорій Павлычъ?
Онъ не отв?чалъ ему, нахлобучилъ сердитымъ движеніемъ шляпу на голову и вышелъ на крыльцо.
— Что угодно вамъ, Антонина Дмитріевна? спросилъ онъ, подходя къ ней и кланяясь съ холодною учтивостью.
Она отодвинулась къ другому углу портшеза и, указавъ кивкомъ на опроставшееся подл? себя
