состоитъ: въ часъ пополудни заставляетъ меня об?дать.
— И что же, хорошо, Паша, ближе къ природ?, возразилъ тотъ съ тихимъ и счастливымъ см?хомъ, н?жно пожимая въ то же время об?ими своими толстожилыми, дрожащими руками тонкую руку Маши, подб?жавшей къ нему съ радостнымъ прив?томъ.
— Вотъ онъ и удовлетворенъ, продолжалъ см?яться морякъ, указывая на брата, — увид?лъ свой предметъ и въ небесахъ! Вы думаете — онъ для кого напросился прі?хать со мною сюда? Единственно для Маріи Борисовны. Ночью ею бредитъ, не шучу!…
— Не совс?мъ, не совс?мъ, а есть немножко! сіяя своими уже тускн?вшими, но все еще юношески восторженными глазами, молвилъ на это старикъ, не отрываясь ими отъ д?вушки.
— Не балуйте меня очень, Василій Григорьичъ, см?ялась она, — а то я еще хуже стану, ч?мъ есмь.
— Нельзя, нельзя, пролепеталъ онъ какъ бы таинственнымъ шопотомъ:- на разстояніи четверти в?ка другую вотъ встр?чаю…
Онъ не договорилъ, и изъ-подъ его старческихъ покрасн?вшихъ в?къ выступили дв? крохотныя, какъ брызги осенняго дождя, росинки слезъ.
— Борисъ, говорила т?мъ временемъ хозяйка, — у насъ сладкое сегодня мороженое; я велю подать въ гостиную. Messieurs et dames, je vous prie!…
Маша подхватила стараго своего поклонника подъ руку и, медленно подвигаясь съ нимъ нога въ ногу, молвила ему на ухо:
— А я вотъ сейчасъ съ вашимъ племянникомъ такъ ссориться буду!…
— Ч?мъ онъ провинился, птичка моя райская, ч?мъ? испуганно пробормоталъ онъ.
Она засм?ялась:
— Пусть самъ вамъ потомъ разскажетъ. Только это не страшно, промолвила она успокоительно.
XVII
Въ гостиной хозяйка посадила опять подл? себя гостью и, обращаясь къ Павлу Григогорьевичу Юшкову:
— Вы Настасью Дмитріевну Буйносову помните? проговорила она, глядя ему прямо въ глаза съ выраженіемъ — будьте-молъ, очень васъ прошу, любезны съ нею.
Услыхавъ фамилію Буйносовыхъ, старый морякъ безсознательно передернулъ обрубкомъ отр?занной своей руки, и видимая т?нь неудовольствія проб?жала по его лицу. Но взглядъ Александры Павловны тотчасъ же смягчилъ его и перем?нилъ расположеніе къ 'этой особ?'… 'Не даромъ же, видно, взялъ ее подъ крылышки нашъ ангелъ' (такъ называлъ онъ въ глаза и за глаза Александру Павловну), разсудилъ онъ.
— Какже-съ, встр?чались зд?сь… А давно этому, годика два будетъ, отв?чалъ онъ прив?тливымъ тономъ.
Онъ подалъ ей руку, с?лъ подл? нея…
— Настасья Дмитріевна… совс?мъ одна осталась теперь, какъ бы что-то желая объяснить, съ задержкой произнесла Троекурова.
— Знаю, знаю… горе немалое! участливо вздохнулъ онъ, глядя на д?вушку, на впалые глаза ея и щеки. 'Съ сестрой очевидно ничего общаго!' пронеслось у него въ голов?. — Вы остаетесь у себя въ Юрьев?? спросилъ онъ.
— Н?тъ, сказала она какъ бы н?сколько смущенно, — я думаю на дняхъ въ Москву ?хать.
— На долго?
— Не знаю, но сюда я в?роятно не вернусь.
— Тяжело слишкомъ, я понимаю, промолвила Александра Павловна.
— Въ Москв? поселитесь? спросилъ опять Юшковъ.
— Едва-ли, отв?тила она не сейчасъ и не сейчасъ опять добавила:- тамъ меня прямо не примутъ…
— Куда?
Настя вдругъ и совс?мъ смутилась. Отв?тъ — прямой отв?тъ на вопросъ, вызванный ея же словами, — какъ бы не осм?ливался теперь выпасть изъ ея устъ. 'Какъ покажется это зд?сь страннымъ, дикимъ!' думалось ей… Она робко подняла глаза на хозяйку, но тутъ же, какъ бы прочтя въ ея улыбк? нежданное себ? поощреніе, мгновенно р?шилась:
— Я желаю поступить на сцену, выговорила она слегка дрогнувшимъ голосомъ.
Первая мысль ея однако оказалась в?рною. Павелъ Григорьевичъ, хмурясь, задергалъ себя за длинную, б?лую теперь какъ лунь бороду и опустилъ глаза; что-то испуганное, жалостливое сказалось въ чертахъ хозяйки:
— Въ актрисы! скорбно дрогнулъ ея голосъ.
— Жить ч?мъ-нибудь надо, а я ни на что другое не способна, посп?шно, съ выступившею у нея вдругъ краской на лиц?, объяснила д?вушка, будто извиняясь и стараясь въ то же время доказать себ?, что ей 'все равно, что бы они ни думали объ этомъ'…
Александра Павловна взяла ее за руку и, не выпуская ея изъ своей:
— В?дь это ужасная карьера, милая, прошептала она, — со вс?хъ сторонъ…
— Много ужь грязи придется вид?ть! брезгливо отм?тилъ морякъ.
— Знаете что, поторопилась заговорить Троекурова, испугавшись, что-бъ эти слова не оскорбили какъ-нибудь д?вушки, — не р?шайтесь такъ, сейчасъ… Поговорите сначала съ Борисомъ Васильевичемъ. Онъ такъ много жилъ, вид?лъ въ своей жизни и думалъ… Онъ вамъ можетъ хорошій сов?тъ дать…
— В?рно! И Павелъ Григорьевичъ качнулъ головой:- Борисъ Васильевичъ въ этомъ случа? вс?хъ насъ компетентн?е, какъ пишутъ у насъ теперь въ газетахъ, какъ бы съ новою брезгливостью добавилъ онъ.
— Право, милая, настаивала Александра Павловна, н?жно пожимая ея руку и глядя ей тревожно въ лицо, — поговорите съ нимъ!… Вотъ онъ теперь толкуетъ съ monsieur Бланшаромъ и Николаемъ Ивановичемъ о новомъ корпус?, который они хотятъ пристроить въ нашей больниц?, а когда онъ кончитъ, мы его позовемъ…
— Ахъ, право, это напрасно, я… начала было Настя и не договорила: она чувствовала себя въ какомъ-то заколдованномъ кругу, изъ котораго не им?ла силы вырваться…
Маша т?мъ временемъ, усадивъ подл? Василья Григорьевича Юшкова учителя Молоткова, съ которымъ онъ тотчасъ же и вступилъ по обыкновенію въ преніе по поводу какого-то ненравившагося ему 'новаго педагогическаго пріема', поманила къ себ? рукою заговорившаго было съ miss Simpson Гришу, увлекла его съ собою къ окну, въ сторону сада, и начала съ оника:
— Зач?мъ вы такъ не любезны были съ нею?
— Съ к?мъ это, съ miss Simpson? съ притворнымъ см?хомъ спросилъ онъ, будто не понимая, про кого она говоритъ:
— Безъ увертокъ пожалуйста! строго выговорила Маша:- Когда она вошла съ maman въ столовую, я нарочно назвала васъ: вы поклонились ей, будто въ первый разъ ее видите. Это, во-первыхъ, неучтиво, а во-вторыхъ, une finesse cousue de fil blanc.
— Какая finesse? досадливо сморщась, воскликнулъ онъ, изб?гая въ то же время ея глазъ.
Но она неумолимо допекала его:
— Вы хот?ли показать maman… и вс?мъ, что вы съ нею едва знакомы, когда это неправда, когда вы къ нимъ постоянно ?здили… Правда, не для нея, подчеркнула она съ какою-то странною см?сью веселой насм?шки и серьезнаго упрека, — но в?дь это все равно…
— Какъ, и вы туда же? вырвалось неудержимо у молодаго челов?ка.
Брови у нея сдвинулись:
— Куда 'туда же'? холодно и гордо уронила она.
Гриша глянулъ на нее искоса и счелъ за лучшее засм?яться опять:
— Кто это, скажите, далъ вамъ право меня допрашивать… и вообще командовать мною? подчеркнулъ
